— Прототипы «Эспады» и «Сомбры» тоже привезут через пару недель,
— заметила Микаэла, снова утыкаясь в планшет.
— И «Старскрим» для Кассиана на подходе. От Александры я узнал,
что Романовы мне каким-то образом родня, — продолжал я. — Так что
её присутствие здесь тоже вполне заслужено — мой контракт с
Романовыми, которые отчаянно нуждаются в наследнике, обеспечен не в
последнюю очередь именно нашим вполне вероятным родством. Они
рассчитывают, что я войду в их клан и, возможно, возглавлю его со
временем.
— Одно другому не мешает, — Александра вознамерилась было сесть
на любимого конька, но я тронул клавишу, и слайд сменился.
«Время ведьм».
— Сёстры Салем побили рекорд, установленный нашими стратегами, —
начал я, — и я пообещал Снежане, что мы их превзойдём. Я выманил их
на пари, и они проспорили мне желание. Они ожидали, что я потребую
от них ухода из Академии, но сёстры Салем — мои союзники, так что я
попросил их принять участие в прохождении задачи Коба Яши Мару
вместе с нами, и результат превзошёл все ожидания.
— Тогда почему они сейчас не с нами? Разве это не собрание
союзников? — спросила Снежана.
— Союзники, но не друзья, — я покачал головой. — А сейчас
собрание именно своих, ближнего круга, тех, кого я могу назвать
друзьями.
Нет человека, который не отзовётся на причисление его к
ближайшим, к друзьям, избранным. Он может отказаться быть другом,
если сочтёт, что это звание роняет его честь и достоинство, но всё
равно внутри шевельнётся что-то — его отметили, его выделили из
всех прочих, в нём увидели другого себя.
Кроме женщин. Эти на «мы друзья» могут отреагировать совсем
иначе. Они хотят быть больше чем друзьями, они хотят властвовать не
только в душе, но и в сердце мужчины. Снежка отнеслась к моей
реплике как к чему-то само собой разумеющемуся, даже была тронута
тем, что она для меня не просто статусный трофей, состоятельная
невеста с фантастическим приданым и дверь в большое будущее, но ещё
и близкий друг. Микаэла и Лиза тоже восприняли своё положение
благосклонно.
А вот Александра Герега нахмурилась, не зная, как реагировать на
мои слова. Были ли у неё вообще друзья до меня? Настоящие, не
приятели или временные союзники? Вряд ли. Кто в здравом уме и
трезвой памяти причислит к друзьям «сборщицу семян»? Я же предложил
ей то, чего никто ранее предложить не мог, и ей, с одной стороны,
отчаянно хотелось принять то, что дают, а с другой — как после
этого относиться ко мне лишь как к объекту своих интересов? Смена
статуса потребует изменения отношения, и это её почти пугало.
Особенно теперь, когда она услышала, как я представился. Я больше
не был сиротой без рода и племени, и просто использовать меня уже
не выйдет…