Скандал в благородном семействе тем временем набирал обороты.
– Девочка на нервах вся, не спит, не ест! – явно переигрывая, вещала бабуля. – Лорд Лертран Вейсс, послушайте, наше уважение тоже хоть ведрами черпай, только вам бы стоило вспомнить о…
– Я помню! – рявкнул магистр, и мне сделалось окончательно дурно. – Помню, что доверил вам мою, – и тут ядовито так, издевательско-змейски, – невес-с-сту.
Тихо – видимо, здесь папе крыть существенными деталями не получилось.
А магистр, не дождавшись возражений, продолжил:
– И уж вы, как никто, должны быть заинтересованы в ее безопасности. Или наши договоренности ничего не значат, а, леди Рашшас?
– Мама? – требовательное от моей матери к своей.
Так-так, а вот это очень интересно… было бы. Если бы голова не раскалывалась и не ломило тело. Похоже, утренняя благодать меня все-таки уничтожит, хотя если принять во внимание обеденное положение солнца – утро в Темной империи наступило много часов назад.
– Прав был мой дорогой зять, очень прав, – пошла с козырей бабуленька. Судя по сдавленному кашлю папы, он подобного коварства не ожидал. – Не будем усугублять ситуацию.
– Так я могу видеть Клео?
– Видеть, пожалуй, – смягчился лорд Кирана. Не иначе, это его бабушкины маневры из колеи выбили. – Позже и не в ее спальне. В конце концов, это попросту неприлично!
– Да, девочка еще совсем…
– «Девочка», – как-то недобро повторил магистр Вейсс, – покинула вчера Темную империю в неизвестном направлении, а спустя шесть… Шесть! часов была замечена в городском имении дриады. И вот вам еще одна существенная деталь – сумеречной дриады, леди Айшарин Верис, супруге Лек Саана Артуара Верис, который в свою очередь является сыном главы клана Крадущихся из первого дома.
– Но… да ведь…
Магистр был неумолим и возражений не слушал:
– И я, пожалуй, не стану вдаваться в подробности, где и на кого работает эта славная чета. Посещение закрытых вечеринок после заката – вот что действительно неприлично, лорд Кирана. А уж присутствие почти что супруга в спальне «девочка» как-нибудь переживет, или вы имеете основания подозревать меня в непорядочности?
Пока Лертран делился за дверями моей комнаты деталями моих же собственных похождений, особенно яркие приключения несомненно удавшегося девичника всплывали беспардонной чередой образов, ничуть не желая щадить и без того сейчас шаткую душевную организацию. Каждое его слово, каждая ледяная интонация будто забивали очередной гвоздь в крышку с захоронением моей совести.