Александр уже хотел было открыть рот, чтобы что-то сказать
в свое оправдание, но его прервали. Прямо передо мной
образовался водопад из искр и возник Эдуард. Точнее, это
был не совсем Эд, а всего лишь его проекция —
магический вестник. Наверное, Эд не смог до меня
дозвониться, поэтому бросился создавать это невероятно сложное
и энергоемкое заклинание. В толпе послышался вздох.
Ну конечно, Эда местные жители наблюдали воочию только
в ипостаси Гвэйна, самого Темного принца никто из них
никогда не видел.
— Возвращайтесь в Хавьер, немедленно! Дей, используй
для привязки Центральный парк.
Я недоуменно посмотрел на застывших друзей,
а вестник в это время рассыпался водопадом сверкающих
искр. Я сунул руку в карман, нащупав в нем карандаш,
который перенес меня сюда. Наложить на него координаты
Центрального парка было делом минуты. Все это время люди стояли,
словно громом пораженные.
— Сюда, быстро, — поторопил я друзей, потом
повернулся к Александру. — Мистер Диксон, вы бы,
правда, уже начали порядок наводить, а то нехорошо
получается.
Портал перенес нас в Центральный парк. Там было удивительно
людно, и все гуляющие и отдыхающие люди столпились
у новой достопримечательности Хавьера — громадного
уличного экрана, на котором сейчас показывали новости. Магам,
совместно с инженерами удалось разобраться, в чем дело,
и Шория уже второй год осваивает такое чудо как
телевидение.
Подойдя поближе, мы уставились на экран.
— Этого не может быть, — еле слышно прошептала
Ванда. Она была чудовищно бледна. На этом фоне фонарь под
ее правым глазом выглядел еще впечатляюще. Подозреваю, что
мы с Реем выглядели не лучше, потому что, глядя
на мельтешащие картинки, мы могли только бессмысленно
повторять за Вандой:
— Этого не может быть!
Я стоял и не мог пошевелиться. Все, что я видел на большом
экране в центральном парке, казалось сном или чьим-то розыгрышем.
Однако, главные новости в прямом эфире на центральном канале не
могли врать.
Я закрыл глаза. Этого не может быть! Я вздохнул несколько раз,
пытаясь успокоить сердце, которое стало биться непривычно быстро и
неровно. Открыв глаза, я посмотрел на своих друзей. Ванда стояла
бледная, с округлившимися от ужаса глазами из которых текли слезы,
оставляя на щеках мокрые дорожки, которые девушка даже не старалась
вытирать. Она шевелила губами, и я мог различить по тихому шепоту,
что она молилась своему Богу. Рейн сел на землю и обхватил голову
руками, раскачиваясь словно маятник. Глаза у него посветлели и
стали напоминать два озера расплавленного серебра. Он смотрел в
одну точку — активировал дар эриля, или же дар активировался сам —
так бывает при большом потрясении.