Выстрелы ещё звучали за
спиной, но мы всё быстрее и быстрее отдалялись от эпицентра
боёв.
Подбежав к машине, я помог
Кириллу занять место пассажира, а сам сел за руль.
Гиря, стиснул зубы от
боли.
— Ты как?
— Прорвёмся, — ответил мне
Кирилл.
Я завёл машину и дал газу.
Жёлтый «Жук» сорвался с места, унося нас в сторону корпункта. Через
пять минут мы были уже далеко. Проезжая по одному из благополучных
районов Бейрута, начинаешь путаться в реальностях.
В нескольких кварталах отсюда
люди друг друга на части рвут. А здесь и магазины с красивыми
вывесками, и мясом приятно пахнет, и хлеб свежий пекут. И никого из
жителей не беспокоят сирены и выстрелы, доносящиеся до
них.
— Сколько ещё? — спросил Гиря,
откидывая голову на сиденье.
— Минут десять.
Терпи.
— Да я уже не знаю, что меня
больше беспокоит, — усмехнулся Гиря сквозь стиснутые зубы. — Ссать
хочу…
— Лучше помолчи. Силы
береги.
Мы остановились на одном из
перекрёстков. Гиря смотрел в окно, отстранённым взглядом
рассматривая Бейрутский морской порт. Пока не загорелся на
светофоре зелёный свет, я размышлял об увиденном
сегодня.
Разрушения, кровь, трупы
людей… Согласен, что гражданская война — страшная вещь. Брат идёт
на брата, сын на отца и наоборот. И уже никто не помнит, кто первым
выстрелил…
Но здесь другое. Слишком много
криминальных элементов запустили свои щупальцы в умирающую
«ближневосточную Швейцарию», как называли раньше Ливан.
В прошлой жизни я боролся с
такими же отбросами и бандитами в Сирийской Арабской республике.
Нельзя, чтобы эта террористическая зараза расползалась.
На светофоре загорелся
зелёный, и мы поехали дальше.
— Неплохо стреляешь. Ты где
служил? — спросил у меня Гиря.
— В армии, — коротко ответил
я, словами одного из киногероев.
— Шутник. Иваныч говорил, что
в Афганистане был?
Я попытался быстро вспомнить,
где Карелин служил «за речкой». Оказалось, что не просто «в штабе
писарем».
— Сначала 185-й мотострелковый
полк, который был переименован в 77-ю бригаду. Дембельнулся из
Джелалабада.
— Бывал там. Оазис! —
мечтательно произнёс Кирилл.
Спустя пять минут я затормозил
у подъезда. Заглушил двигатель и повернулся к Гире.
— Кирилл? — потеребил я
его.
Гиря не ответил, только что-то
несвязное пробормотал.
— Сумеешь идти?
Он медленно кивнул и
попробовал сам открыть дверь. Его лицо нервно вздрагивало, как
будто по телу пускали электрический разряд.