— Кто такой?
Он не дёрнулся и даже не
вздрогнул. Только спокойно затянулся, как будто дуло у затылка для
него не в новинку. Сигарета осталась в зубах. Дым пошёл вверх
ровной струёй.
Полсекунды тишины.
— Свои, Карелин — сказал он
глухо.
Голос этого человека я уже
слышал ранее. Это был один из бойцов Казанова.
Я ничего не ответил, и молча
убрал пистолет от его затылка.
Боковым зрением увидел, как из
моей квартиры вышел ещё один боец. Автомат болтался у его бедра,
чуть позвякивая кольцом ремня. Негромко, но в тишине звук был
слышен отчётливо.
Я сделал шаг назад. Боец
затянулся напоследок, будто ничего не произошло, и только тогда
медленно повернулся. Взглянул прямо мне в глаза и затянулся в
последний раз, бросив окурок в жестяную банку. Коротко улыбнулся,
пожав плечами.
— Нехорошо получилось,
да?
—Харе болтать. Гиря ранен.
Лучше помоги, — бросил я, убирая оружие.
Вместе мы подняли раненого,
стараясь не беспокоить рану. Гиря едва держался на
ногах.
— Хвост? — спросил коротко
боец, выглянувший из квартиры, но не резко.
— Следа не
оставили.
Казанов встретил нас и
подхватил Гирю под ноги вместе с подчинённым.
— Плёнка не засвечена? —
спросил Виталий.
— Посмотрим.
Мы оказались в узкой кухне.
Гирю дотащили, опустили на кушетку у стены, под картой Бейрута,
приколотой кнопками.
— Больно… ай… — зашипел Гиря,
сцепив пальцы на ране.
Его лицо было бледным. Солнце
било в окно, выхватывая из тени чёрно-красные пятна на его
одежде.
На кухне появился ещё один
боец, видимо отлучавшийся в санузел. При виде раненого он выругался
сквозь зубы.
— Живее! Обработай рану, —
приказал Казанов.
Боец кивнул, присел рядом с
Гирей и достал из нагрудного кармана индивидуальный перевязочный
пакет. Аккуратно разорвал герметичную упаковку, извлёк стерильный
бинт с ватно-марлевыми подушечками и безопасной булавкой. Смочил
одну из подушечек антисептиком, обработал края раны, затем произвёл
тампонаду и наложил повязку, закрепив её бинтом и
булавкой.
Гиря стиснув зубы шипел, но не
дёргался. Его пальцы побелели, сжимая кушетку, но он не
стонал.
— Жить будешь, — заверил боец.
— Но в госпиталь надо.
— Вас одного нельзя оставлять.
Всё время вляпываетесь, товарищ Карелин, — хмыкнул
Казанов.
— Так у вас скучно, товарищ
Казанов. Только сигареты и дисциплина, — подмигнул я.
Виталий усмехнулся краями губ,
покачал головой, но спорить не стал.