– Согласен, – я опускаю арбалет, но сам внимательно слежу за
остальными. – Я не знаю какая была цель у Марка и Григория, но знаю
одно - я убью любого, кто попытается напасть на меня. Вы
сопровождали меня, вы делили со мной еду, мы сражались вместе. Но
вы думали, что я слаб. Я вижу ужас в ваших глазах. Вижу, как вы на
меня смотрите. Да. Я изменился. Да, вам стоит меня бояться. Но
Муран прав. Нет время для вражды. Если вы и убьете меня, то не
сможете сообщить об этом князю. Поэтому предлагаю объединиться,
разобраться с тем, что тут происходит, а затем решим наши
разногласия.
Елисей быстро кивает, Муран тоже, медлит только Артём, но затем
тоже соглашается.
– Мы найдем укромное место, выберем дом, – продолжаю я. Голос
звучит хрипло, но твёрдо. — Залатаем раны, отдохнём. Потом
исследуем город. Здесь должна быть провизия.
Они кивают, но я вижу, как их взгляды скользят друг по другу.
Они тоже не доверяют. Ни мне, ни друг другу. И это правильно.
— Закрепимся здесь? — Артём бросает взгляд на мёртвого Марка,
потом на меня. В его голосе сомнение. – Его нужно предать земле. Он
предатель, но…
– Это сделаем утром. Сейчас найдем дом, в котором можно
остановиться.
– Никакой вражды?
— Да, — лгу я. — Выберем дом, перенесем туда припасы. Мы не
знаем какие опасности еще нас поджидают.
Но правда в том, что я не знаю, зачем мы здесь. Что-то влекло
меня к этим руинам — зов, который я чувствовал кожей, как магнит.
Теперь я должен понять, что это было. Но для этого нужно время. И
безопасность. А её не будет, пока они рядом.
Я должен осмотреться сам, чтобы мне никто не мешал. Иногда в
моем мозгу возникают какие-то обрывки воспоминаний. Я точно уверен,
что это не мои. Это чужие воспоминания моего предшественника, того,
кому раньше принадлежало это тело.
Но если я найду способ вытащить больше воспоминаний, то,
возможно, очень скоро со всем разберусь.
Мы находим дом — каменный, с уцелевшей крышей и дверью, которую
можно забаррикадировать. Переносим припасы из телеги: мешки с
сухарями, фляги с водой, оружие. Елисей, всё ещё дрожащий, копается
в своих травах, готовя что-то для ран. Я наблюдаю за ним. Он
слишком тихий. Слишком погружён в себя.
— Артём, проверь заднюю комнату, — приказываю я. Он уходит, и я
ловлю взгляд одного из оставшихся — Мурана. Старого вояку, который
слишком часто сжимает рукоять ножа.