мою сумку с моего дивана.
Хочется кричать. Бить ногами, кидаться в него предметами. Это неразумное поведение маленького ребенка, и оно было бы простительно кнопке, но я просто не могу контролировать эту внутреннюю злость. Рядом с Риналем она принимает невероятные масштабы.
Я чувствую неуверенность в себе. Во всем видится подвох. Как будто все это время без Риналя я не справлялась, а он, такой молодец, появился чуть ли не на белом коне, чтобы решить все мои проблемы.
— Хорошо, — сдаюсь, выдыхая подавленный крик. — Ты отвезешь нас в гостиницу. Заплатишь за нее, потому что я уверена, что ты не позволишь мне это сделать. Закажешь нам еду в номер или что еще ты там задумал. Но потом ты уберешься к черту и не будешь трогать меня несколько дней.
— Откуда такая категоричность? — Риналь хмурится, его настроение тоже меняется.
— Я не выдерживаю. Мне нужна моя жизнь назад. Из-за тебя она идет кувырком, все так быстро меняется, что я не успеваю привыкнуть. Хочу взять паузу.
— Хорошо, Тори. Поехали.
Пока я помогаю кнопке с вещами и докладываю необходимое в небольшую розовую сумку с игрушками, Риналь, наверное, ищет ближайшую приличную гостиницу. Я не спешу озаботиться этим вопросом, потому что должна же быть от него хоть какая-то польза. До многозвездочной махины мы доезжаем в молчании — Диля вырубается из-за перенапряжения на заднем сиденье, а мне нечего сказать.
Риналь тоже не спешит действовать мне на нервы после неожиданного признания.
Возможно, все устаканится?
Мы сможем существовать в одном измерении ради кнопки. Установим какие-то правила, график, где он сможет видеться с Дилей по выходным или забирать ее с ночевкой, когда будет в городе. Так ведь поступают все нормальные родители?
Сейчас мне кажется это утопией. Не могу я. Не могу смириться с тем, что мне по щелчку пальцев придется с кем-то делить моего ребенка. Это неправильно, это до невозможного эгоистичного, вот так лишать Диляру семьи со стороны ее отца, но мне больно видеть Риналя в наших жизнях. В моей жизни.
Я любила его, а он предал.
Подло и грязно.
Притащил в нашу квартиру какую-то шалаву, променял наши планы на ничего не значащий трах. А сколько их вообще было таких… Похожих на нее.
— Паспорт, — оборачивается ко мне Риналь, держа кнопку на руках.
Мы в холле гостиницы, и я, кажется, слишком ушла в себя.