— Ушла, зараза. – в сердцах, сплюнул в пыль Митрофан.
— Смертник говорил про Воробьёва.
— Думаешь, это он устроил?
— Учитывая его криминальные связи, легко.
— Его могли и подставить.
— Могли. Только уж больно всё стройно сходится.
— Нанесём дружеский визит?
— С занесением в грудную клетку. Он ведь так и не ответил за
кражу.
— Точно. История в прессе как-то заглохла.
— А давай проверим. – я достал телефон и набрал Селезнёву.
— Слушаю. – раздался неприветливый голос из трубки.
— Василиса Фёдоровна, добрый день. Вас беспокоит князь
Распутин.
— Князь?! Ой, здравствуйте. Извините, что так неприветливо
ответила.
— Не переживайте. Я хотел бы узнать про историю с
Воробьёвым.
— А. Тоже заметили, что все публикации пропали?
— Даже так?
— Именно. Эти уроды даже потребовали впустить опровержение.
Дескать, порочим честное имя уважаемого человека.
— Дайте угадаю – Шуйские.
— Вы чертовски проницательны, князь. Теперь пишу про фонтаны
Петергофа, вместо светской хроники. Как какая-то студентка,
блин!
— Сочувствую. Как насчёт небольшого репортажа про погром?
— Как у Шуйских? Нет, спасибо, не надо. Мне даже статью написать
не дали. Не то, чтобы в газете напечатать.
— Вот и верь в свободу слова, после этого. Хотя, учитывая что
писали про моих предшественников…
— Вот вот. Нет сейчас честной прессы. А что за погром?
— В имении барона Воробьёва.
— Барона, говорите? А когда это произошло?
— Ещё не произошло, но сегодня обязательно будет.
— Только не говорите мне, что… Впрочем, не важно. Я хочу на это
посмотреть!
— Приезжайте через часик. К тому времени, думаю, всё будет
готово.
— Обязательно буду. – ответила девушка с куда большим
энтузиазмом, чем в начале разговора и отключилась.
Я повернулся к Митрофану с видом победителя.
— Вот видишь, всё будет в лучшем виде. Во всяком случае,
освещение в прессе такого события будет наверняка.
— Погрома?
— И его тоже. Не буду же я безобразничать без повода.
— Когда он тебе был нужен?
— Действительно. Но, так надо. В глазах общественности надо быть
белым и пушистым.
— Как Сахарок.
— Да. Как Сахарок. Кстати, как у него успехи?
— Половину твоих картин уже вернул.
— А вторую половину?
— Вторую половину, компенсировал не твоими. Хе хе.
— Мда. Надо было каталог ему дать, что-ли. Придётся сделать для
него закрытую от посторонних персональную галерею.