Кажется, остановившись на ночлег сегодня вечером, он вынужден будет отдать вещи в стирку. Или раздобыть очищающий амулет. Каликс терпеть не мог им пользоваться: ткань становилась колючей, и все тело потом нещадно зудело.
Су… недобродетельная все-таки женщина, эта Королева. Если бы не она, Каликс бы сейчас оттачивал мастерство владения мечом, а не стоял посреди двора, весь красный от натуги и наверняка пропахший потом.
— Алéм там? — раздалось за спиной, и Каликс резко обернулся.
Незнакомец стоял в дверях конюшни, кажется, уже довольно давно. Он кивнул на лошадиную броню и насмешливо повторил:
— Алéм там?
— Да-да, очень смешно, — устало огрызнулся Каликс. — Хочешь — сам попробуй, может, и мне весело станет.
Кажется, незнакомец неплохо понимал его слова, потому что закатил глаза и подошел к броне с другой стороны.
— Да алéм там, — произнес едва ли не по слогам. — Да, — он хлопнул себя по груди, — алéм там, — ткнул пальцем в Калекса. — Дáмта! — и ухватился за край доспеха.
— Помочь хочешь? — поинтересовался Каликс, не спеша выпускать броню из рук. Мало ли, что задумал этот малахольный, может, решил украсть доспех. Он был сделан из трижды закаленной студеной стали и стоил целого состояния, даже проданный по частям.
— Алéм, — кивнул незнакомец и потянул доспех вверх.
Несмотря на не слишком высокий рост, сил у него было немало, и вдвоем они уже без особых сложностей надели броню на коня, вышколенно подставившего голову в проем.
Незнакомец погладил его по морде и постучал по нагрудной пластине, почему-то удрученно покачав головой. А потом глянул на Каликса и сделал вид, что надевает на себя что-то тяжелое.
— Алéм?
То же самое слово рыжебородый кричал, лежа с голой задницей и со связанными руками. Только тогда в голосе слышалась просьба, а сейчас предложение.
— Помочь, — согласился Каликс. Оглянулся в поисках панциря, вспомнил, что он остался в комнате. Набросил поводья коню на спину: без седока тот ни за что не тронется с места. — Заберу доспех, — сказал четко и громко, на всякий случай указав наверх, чтобы незнакомец понял, что он поднимется в комнату.
Но тот понял его иначе: пошел за ним, будто слова Каликса были приглашением. И без всякого пиетета зашел бы в комнату, если бы Каликс не остановил его резким жестом.
— Стой тут! — приказал он, невольно повысив голос, хотя это, конечно, никак не повлияло бы на способность иностранца понимать чужую речь.