Действительно. К чему тянуть?..
Салеева, кажется, тоже осень упоминала. И мысль о ней тут же вызвала в нём почти позабытое желание поговорить с Дарьей совсем о другом.
— Слушай, — он прикрыл свой макбук, отодвинул записки, — я подумаю. Надо глянуть, что у меня до конца года по проектам.
— Само собой, — закатила глаза Дарья.
— Ну и посмотрю на твоё поведение.
Голубые глаза уставились на него в недоумении:
— В смысле?
— В смысле, давай понежнее с персоналом. Они такие же люди, как и мы, — он старался не впускать в свой голос излишнее раздражение, когда перед глазами вставала утренняя картина в обеденной зале.
— Ого, — на красивом лице читалось искреннее недоумение. — Романов, с каких это пор ты о персонале печёшься.
— Даш, прекращай это. Я серьёзно. Мы не в позапрошлом веке живём. К тому же эти люди теперь работают на меня. Они заслуживают того, чтобы к ним относились с уважением.
Теперь она видела, что он не просто ворчал и уж тем более не шутил.
Знала, давно выучила границы дозволенного.
Поэтому с нарочитой медлительностью сползла с дивана и прокралась к нему на четвереньках с недвусмысленной полуулыбкой на губах.
— Романов злится.
— Я не злюсь, Даш. Но если продолжишь, пеняй на себя.
Она влезла к нему на колени, прижалась всем телом, обвила его шею. Привычной дрожи предвкушения он сегодня почему-то не испытывал. Может, настроения до сих пор не было…
— Ну хорошо, — шепнула на ухо и провела языком по его шее. — Я знаю, как искупить свою вину.
Он обхватил её талию — автоматически, по привычке.
Её руки гладили его плечи, грудь, медленно спускались по животу к застёжке на его джинсах.
Реагировал он сегодня как-то посредственно. До того, что в устремлённом на него взгляде даже зажглось лёгкое сомнение:
— Ты же этого хочешь? — шепнула она. Пальцы застыли на молнии.
— Не откажусь, — он вернул ей поцелуй, заглушая её подозрение.
Дарья поспешила скинуть с себя футболку, будто опасалась, что он остынет, так порядком и не заведясь.
И Свят увлёк её за собой на укрывавшую пол перед диваном мягкую шкуру.
Дарья стонала и извивалась, вся холодность слетела с неё в мгновение ока. Он умел растопить любую снежную королеву. Но и сам легко загорался.
Он брал сполна, но и сам привык отдавать себя целиком. С Дарьей это было несложно.
Вот только сегодня… сегодня, закрывая глаза и доходя до высшей точки, он скатился в волне захлестнувшего его наслаждения куда-то совсем не туда.