Он не мог этого предвидеть, потому не смог этому и помешать.
Но так уж вышло, что вместо искажённого страстью лица стонавшей под ним женщины перед глазами у Свята стояли проклятые капельки речной воды, стекавшие по бледной коже…
11. Глава 11
— То есть ты всё же не исключаешь такой вариант? — я проверила кондиционер и поставила в планшете очередную галочку. — Электроника в полном порядке.
Дядя выглянул из спальни и кивнул:
— Здесь — тоже. Вычёркивай.
Мы покинули коттедж и перешли в соседний, повторяя процедуру инспекции. Завтра с утра сюда заселятся первые отдыхающие, а уже к вечеру подтянется весь остальной штат. Турбаза начинала по-настоящему оживать.
— Я, скажем так, открыт для предложений, — ответил наконец Георгий Семёнович на мой первый вопрос. — Я ж тебе говорил, что рано или поздно люди с деньгами отыщутся.
— Да, но эта Дарья… она же не помочь тебе собирается. Она же не меценат. Она хочет выкупить нашу усадьбу. Это другое.
Дядя кивнул, поочерёдно проверяя краны в умывальниках.
— Тут тоже всё в порядке. Да, Лар, я в курсе. Поэтому ничего ей и не обещал. Ты же слышала мой ответ. С тех пор ничего не изменилось. Не бойся, никому я дом не продаю. И уж точно не отдам нашу собственность тем, кто под снос её пустить надумал бы.
Я пересчитала пульты в гостиной, проверила, везде ли есть батарейки. Ещё одна галочка.
— Просто… ты бы слышал её. Ну да, пусть денег у неё, конечно, вагон, но она этот вагон на реставрацию пускать не планирует. В смысле, я за неё говорить не могу, просто по словам её сужу и по поведению.
— Я услышал, — дядя вынул из кармана брюк телефон, кого-то набрал. — Сань, пришли в тридцать третий горничных. Тут полы бы вымыть и кое-где пыль протереть. Не досмотрели.
Я внесла пометку в планшет, чтобы перед окончанием рабочего дня заглянуть и проверить чистоту в тридцать третьем.
Может, я зря во всё это лезу?.. Как бы меня не печалила вся эта ситуация, подружка Романова была абсолютно права — настоящего права голоса я тут не имела. По-родственному Георгий Семёнович всегда готов был меня выслушать, но если дело зайдёт о его собственности, опираться исключительно на мнение племянницы, пусть и любимой, он вряд ли будет.
Просто… просто это обидно и несправедливо. Платовы столько лет этот дом берегли, а тут приехала какая-то московская фифа — и от семейной памяти, того и смотри, камня на камне не останется. И лишь потому что она того пожелала — совершенно чужой человек…