Неподалеку от палатки, возле домика
американской экспедиции уже вовсю кипела работа. Еще вчера
разбросанные на берегу без всякого порядка вещи, уже были аккуратно
сложены в три большие пирамиды, которые сейчас американцы
старательно обкладывали камнями, строя вокруг них стены. Так же в
лагере без устали стучали топоры и выли ручные пилы, из привезенных
кораблями бревен возводилась коновязь и загон для скота, чуть
дальше от основного дома возводилась и другое сооружение,
назначение которого было мне совершенно понятно. Такие постройки в
каждом частном доме или на даче стоят и строят их обычно в первую
очередь, ибо без них никак.
Я тупо стоял и пялился по сторонам,
моя больная голова никак не хотела воспринимать реальность. Я на
зимовке в Гренландии конца девятнадцатого века, единственные
корабли, которые могли меня доставить на большую землю отплыли, а я
этот момент благополучно проспал, валяясь пьяный на какой-то шкуре,
как бомж подзаборный! Да, я не один, со мной около десяти человек
остались и у них полно припасов, но ведь они такие же неопытные,
как и я! Они тут впервые, даже на собаках ездить не умеют, надеются
на лошадей, и это возле полярного круга! А ещё никакой связи с
большой землёй не будит минимум до следующего лета! Случись что, а
оно обязательно случится, помочь нам никто не сможет! Матвей
сука!
Ладно. Только спокойствие! Матвей
вроде говорил, что вернётся за мной через год… или не говорил?
Точно! Он сказал что-то типа «даст бог свидимся», а это как угодно
можно толковать! Козлина бородатая!
Застонав от бессилия, я медленно
поплёлся обратно в парусиновый шатер, общаться с американцами
сейчас не было ни сил, ни желания, мне надо было крепко подумать о
том, что случилось, и что мне делать дальше. Мой взгляд притягивала
чертова планшетка, которая болталась на центральной опоре палатки.
Я не так уж хорошо и помню наш последний разговор с гадским
Матвеем, но одно я запомнил крепко – в этой кожаной сумке какие-то
документы, а возможно и послание от моего сбежавшего
«родственника»!
Забравшись в палатку, я рухнул на
шкуры и спальный мешок и раскрыл сумку. Так, что тут у нас? Всего
три бумаги, довольно плохого качества. Ничего похожего на
современный паспорт и в помине нет. Ни каких книжечек, ни каких
карточек… Достав первую бумаженцию я начал читать, продираясь через
яти и странные словесные обороты, которыми изобиловал документ. Это
оказалась выписка из метрики, а если переводить на наш язык, то
свидетельство о рождении выданное на имя… Исидора Константиновича
Волкова, 1871 года рождения! Однако… так я тут не Сидор получается,
а Исидор! Вот нахрена это тело так назвали?! У отца же нормальное
имя было, Костя! А меня значит Исидором решили? Уроды…