— Я… прямо у ворот, — отвечаю, стряхивая с себя это секундное оцепенение.
— Я уже иду. Стойте там, где стоите.
Возвращаю телефон в сумку, бросая еще один взгляд на парковку за воротами, но там уже нет той машины, которая чуть не вытряхнула меня из кожи.
Выдыхаю из себя воздух. С облегчением. И заправляя волосы за уши.
Егор появляется через несколько минут, прижимая к своему боку огромного мягкого игрушечного гуся.
Закусив губу, я смотрю на игрушку и перевожу глаза на дочь.
Она прячется за ноги моей мамы, исподлобья глядя на приближающегося Рязанцева.
У нее много подарков от него, но она вообще к подаркам беспечна, тем более к тем, которые ей неинтересны в этот день недели. Я уже не сомневаюсь, что этот огромный гусь будет пылиться где-нибудь в углу ее комнаты.
Софийка стесняется Егора и немного боится. Возможно, потому что он крупный мужчина и редко улыбается, возможно, потому, и это мне кажется самым вероятным, что она ревнует меня к нему и ко вторникам.
Понятия не имею, что с этим делать, но в этом вопросе ее упрямство мне нужно переломить. Она не любит, когда при ней он меня целует или трогает, поэтому я попросила его не делать этого. С этим я тоже пока не знаю, что делать.
— Добрый день, — Рязанцев кивает маме и смотрит на меня. — Привет…
— Здравствуй, Егор, — улыбается ему мама. — Как у тебя дела?
— Отлично, спасибо, — отзывается он. — Как у вас? Как Альберт?
— Тоже, — вздыхает мама. — Мы не пустили его на марафон в этом году. Теперь расплачиваемся…
Кардиолог запретил моему папе нагрузки, он готовится к операции, и довольствуется прогулками на свежем воздухе, но постоянно ворчит. Даже Софию мы оставляем с ним не слишком надолго, чтобы не утомлять его сильно.
— Я об этом слышал, — хмыкает Рязанцев.
Он тянется за поцелуем, но я в последний момент уворачиваюсь, стрельнув глазами в Софию.
— Потом…
Егор принимает мой сигнал, чуть поджав губы, но соглашается, глядя на мою дочь сверху вниз.
— Привет, принцесса, — говорит, не пытаясь к ней прикоснуться или приблизиться.
София смотрит на него, потом на игрушку и прячет лицо за маминой ногой, и я ее мягко понукаю:
— Поздоровайся с Егором. Он принес тебе подарок.
Она упрямится пару секунд, едва заметно мотнув головой, и я повторяю:
— София.
— Белочка! — взвизгивает и уносится по дорожке, схватив на лету свой самокат.