— Вот те на, то ребятенок ему мешал, а теперь чуть
ли не за ним из избы собрался.
— Скучно у тебя тут станет, когда Люба с малышкой
съедут.
— Ну да, колгатни уже такой не будет, ничего,
переживешь. Будут к нам в гости приходить, да и мы к ним тоже. Или
ты решил меня бросить? В Любином доме есть уже домовой, и вы с ним
не уживетесь.
— Никого я бросать не буду, — хмурился Афоня, — Мы с
тобой знакомы так давно, что я уже не помню сколько веков. Просто
привык я к ним, с ними хорошо, живо так.
— Не переживай, народ поедет, и тебе сплетен на два
года вперед хватит. Ты бы тут не рассиживался, а искал домовых,
которые не сильно одичали, а то народ из пришлых может и без них
приехать. А ты сам знаешь, что так у нас не положено, - сказала
баба Надя.
— Не положено, — помотал он головой, — Ну так ежели
они со своими приедут, а я этих уже взбутетеню, так как они на меня
смотреть будут?
— Так ты хотя бы прикинь, кто остался из неодичалых,
— строго сказала бабушка.
— Ладно.
Он шмыгнул носом и исчез. На лавке остался только
узелок.
— Вот он мне чудить потом будет. Вишь, как обиделся,
что ты съезжаешь, — покачала головой баба Надя, — Он вроде всё
понимает, но всё равно иногда ведет себя, как
маленький.
Баба Надя выбрала подходящие ключи из
шкафчика.
— Всё, Любашка, побежала я. Хату проверю, да людей
ждать стану. Они уже к нам выехали. Считай, через полчаса в деревне
будут. Как все освобожусь, так к тебе заскочу, — сказала
она.
— Не торопись, — ответила внучка.
Бабулька надела платок понарядней и выскочила на
улицу. Люба разбудила Верочку, умыла ее, накормила манной кашей и
стала собирать.
— Узелок не забудь, — пробубнил знакомый голос, — И
с Кузьмичом будь построже, он тот еще бирюк, быстро власть в свои
руки приберет, если мягкой с ним будешь.
— Хорошо, — кивнула Люба.
— И нас не забывай, — вздохнул громко
домовой.
— Ну я же не из деревни уезжаю. Соскучишься, сам
приходи к нам.
— Кузьмич может побить, — сердито ответил Афоня. - У
него знаешь какая рука тяжелая, ух.
— Мы его тогда сами побьем.
— Нельзя домовых обижать, а то порядка в доме не
будет, и вообще может начать пакостить.
— Тогда совсем без дома останется, — сердито
нахмурилась Люба, — Вон сколько домовых по окрестностям
бродят.
— Да не бродят они, — рассмеялся Афоня, — Когда дом
стоит долго без хозяев, то мы ложимся и засыпаем, и всё. Спим до
тех пор, пока новые хозяева не появятся, или же дом не начнет
разваливаться. Вот только тогда мы можем уйти, когда беречь нечего
и смотреть не за чем.