Хоть здесь нет проблем.
На выходе из тюрьмы, где я и еще несколько десятков «надевших
черное» квартировали последний месяц, меня ждал автомобиль, за
рулем которого сидел очень хмурый человек. Старший инспектор
Специального Комитета, Сакаки Эйчиро.
Молча мы с ним ехали недолго.
- И вот что? – хрипло пробормотал вцепившийся в руль старик, -
Чего ты добился, Кирью? Четыре месяца назад ты мог бы начать
заниматься тем же самым, чем занимаешься сейчас! Четыре месяца!
Знаешь, я бы промолчал, если бы это дерьмовая ситуация не была
твоей личной инициативой! Ты бы мог груду всего сделать за эти
четыре месяца, парень!
- Вы правы, - кивнул я, с удовольствием рассматривая машины,
прохожих, деревья, и вообще все, непохожее на экран монитора,
тюремные стены или еще менее интересные стены орбитальной
космической станции, - Но не совсем.
- Уж просвети меня, - язвил водитель, - Минут двадцать у нас еще
есть!
- Да всё очевидно же, Сакаки-сан, - я подпустил в голос немного
недоумения, - Заниматься попытками обеления «надевших черное»,
простите за тавтологию, под знаменем Специального Комитета… снова
простите, не удержался. Под знаменем японского филиала
Специального Комитета, потому что от вас мало что не отказался весь
мир после ядерного взрыва… занятие безнадежное и малоперспективное.
Особенно для меня. Я же ваш выкормыш, можно сказать, а значит,
замазан, даже не замазавшись. Зато теперь, с помощью тех, у кого
есть связи, ресурсы и, что куда важнее, медиа-возможности, мы можем
реально воздействовать на ситуацию. Мы, Сакаки-сан, понимаете? Я и
Специальный Комитет Японии. Как равные партнеры.
- Засранец…, - грустно заключил инспектор, минут пять
переваривавший эти новости.
- Моя жена, перед тем как это всё заварилось, заключила сделку
на восемнадцать миллиардов йен, - откликнулся я, - Мы могли улететь
из страны и наслаждаться жизнью где-нибудь на Карибах, пока тут
расстреливают уличных бойцов по ложным обвинениям. Тем не менее, мы
здесь, Сакаки-сан, и всё это время я работал. Просто не под
контролем Специального Комитета, который, честно признаем это,
обгадился полностью.
- Не ври тут мне, - тут же буркнул старик, - сам же по
телевизору позавчера усирался доказывал, что мы не при чем.
— Это во взрыве бомбы, в делах Хаттори, да и с массовым
отравлением подростков, вы не при чем, - благодушно отозвался я, -
А вот линчевания, закончившиеся смертью, числом более двух тысяч по
всей стране, это ваша недоработка, Сакаки-сан. Кровь этих людей на
ваших руках, а никак не на моих. В чем вы и хотели меня
обвинить.