Боря воскликнул:
— Вау, крутизна-то какая! – И ринулся к столу. – Ух ты ж, это
что ж, икра? Красная? Офигеть!
Он схватил бутерброд и принялся его поедать. Василий смотрел на
него с удовлетворением и двигал усами.
— Вот спасибо! Спасибище! – обратился он к маме, а она кивнула
на отчима.
— Это все Василий Алексеевич, его благодари.
Отчим вытянул шею, расправил плечи. Боря приложил руку к груди и
чуть склонил голову.
— Спасибо, очень вкусно!
Василий воздел перст:
— Во! А то бы и не попробовали икорки-то.
Вроде ничего плохого он не сделал, наоборот, вкусным угощает, но
до чего же противное колхозное хвастовство! Аппетит мгновенно
пропал, я поставил на газ кастрюлю воды, чтобы помыться горячей.
Мама усадила меня за стол чуть ли не силой и, захлебываясь от
восторга, стала рассказывать, что Василий потратил тридцать восемь
тысяч! Больше, чем на праздники, Боря, неси фотоаппарат, когда еще
такая роскошь будет!
— Теперь будет всегда! – раздулся от гордости отчим.
Боря оторвался от трапезы, притащил «Полароид». Мама убрала
салаты, поставив в центр стола бутерброды с красной икрой и
импортное шампанское, обнялась с отчимом. Я наблюдал этот праздник
жизни и пытался вспомнить, был ли я таким. Все-таки память
взрослого наложила отпечаток, и многие вещи, которые казались
важными, отошли на второй план.
Ненадолго я их оставил и переместился в ванную, смывая хлопоты
сегодняшнего дня. А когда вернулся за стол, все посмотрели на меня,
как на именинника. Мама указала на стул, я сел, насторожился.
Изрядно поддатый и порозовевший Алексеевич встал и поднял бокал с
игристым:
— А шо мы празднуем, Оля? – Он привлек к себе маму и поцеловал.
— Мы празднуем мой развод! И помолвоку… помоловку…
— Помолвку, — сверкнув глазами, поправила его мама.
— Короче, завтра – заявление в ЗАГС, свадьба в марте. Ура! За
любов! – Он залпом опустошил бокал. – А шо это у парней компот?
Взрослые парни уже. Мене дед самогона в четырнадцать лет наливал.
Как с покоса придем – хряп стопку!
Я накрыл бокал с компотом ладонью.
— Спасибо. Мне еще уроки учить.
А Боря сверкнул глазами, выпил компот и подставил бокал, куда
отчим вылил остатки шампанского, глотка три.
Чокнулись за счастье, любовь и долголетие. Мама и отчим
поцеловались, и мы с Борей ушли к себе. У прошлого меня в голове не
укладывалось, как они могут в таком преклонном возрасте так
наотмашь любиться-жениться, теперь же понимал, что мама еще совсем
молодая, да и отчим моложе меня-взрослого. А что люди своеобразные…
так они нашли друг друга, им хорошо – мир да любовь!