Благодаря Вере я на целых пятнадцать минут забыл о своих
проблемах. Вспомнил, только когда надо было идти в столовую,
слушать, как друзья допрашивали подозреваемых.
Когда прозвенел звонок с урока, я нарочито медленно собирал вещи
в рюкзак, где припрятано полмиллиона, потому что менее за минуту
надо было принять важное решение, от которого зависело слишком
многое.
Конфликт с заводскими из личного грозил разрастись в
территориальный, когда ходят драться район на район. Потому надо
было как можно быстрее до всех донести, кто на кого первым наехал,
иначе односельчане нас могут сделать крайними, посчитать, что
конфликт развязали мы.
Если события начнут развиваться по худшему сценарию и при
глобальном наезде односельчане нас не поддержат, то моих друзей
будут гнать все, включая николаевских, как свора псов – лисицу.
Друзьям не поможет, даже если они меня предадут. При таком развитии
событий спокойно жить можно будет, только если уехать из поселка,
но это я могу легко сменить место жительства и перекочевать к деду,
остальные – нет.
Но можно сыграть на инстинктах, как делают политики при
развязывании междоусобиц и разжигании типа революций.
Все, что для этого нужно – страшный и коварный враг, против
которого сплотится народ. А если врага нет или он недостаточно
грозен, его надо придумать. И вот когда народ уверовал в этого
бабая, делать с людьми можно все, что угодно.
Ну и еще один вариант – послать нафиг друзей и огребать одному.
Так ведь они не согласны меня бросить!
Вот только корректно ли втягивать в противостояние весь поселок?
Не открутится ли время на таймере назад еще на пару лет? Если так
разобраться, все три варианта были неоднозначными и одинаково
рискованными.
— Идешь? – торопил меня Илья, склонив голову набок.
Если посоветуюсь с ним, он скажет, что нужно искать союзников.
Но – можно ли, если рассматривать ситуацию не изнутри, а
сверху?
Решать надо срочно, потому что все уже собрались и ждали меня,
чтобы идти в столовую, да и времени на полдник было немного.
Гаечка, вон, притопывает от нетерпения, Лихолетова надулась и
скрестила руки на необъятной груди.
Димоны, Рамиль, Саня Кабанов, Денчик…
Косись оно все колосись! Плевать, что где-то что-то открутится,
если в опасности будут дорогие мне люди. Я не бог и не святой,
потому поступлю не как должен бы и как гипотетически правильно, а
так, как требует сердце.