– Смеляков-Смеляков, – пробормотал Леонид Иович. – Хорошая
девочка Лида на улице Южной живет. Отличная идея! – вскрикнул он и
стал вносить правки в сценарий.
– Да-да, – кивнул я, – он с именем этим ложится, он с именем
этим встаёт. Кстати, а где актёры? Уже первый час дня.
– Да там, в гримёрке, Шурик сниматься отказывается, – отмахнулся
Гайдай. – Говорит, что в кровать с незнакомой актрисой не ляжет.
Ничего, сейчас мои ассистенты его уломают.
– Я его сейчас сам уломаю, – проворчал я себе под нос и ринулся
гасить назревающий конфликт.
В отличие от Леонида Гайдая у меня времени было в обрез: сегодня
рабочая смена до темна, и завтра от зари и до вечернего авиарейса в
Ленинград. А в маленькой комнатушке, где актёрам между дублями
пудрили лицо и поправляли макияж, действительно разыгрался самый
настоящий спектакль. Александр Демьяненко сидел, скрестив руки на
груди, и все увещевания ассистентов режиссёра Игоря и Татьяны
пропускал мимо ушей. Рядом с ним стояла и актриса Наталья
Селезнёва, которая подобного поведения от опытного артиста просто
не ожидала.
– Ещё раз повторяю, что раздеваться не буду! – прошипел
Демьяненко, когда я появился на пороге гримёрки.
– А как мы тогда с тобой ляжем в койку? – спросила
Селезнёва.
– Так и ляжем в платьях, то есть ты в платье, а я в штанах и в
рубахе! – выкрикнул наш мятежный Шурик.
– Александр Сергеевич, так дела не делаются, – произнесла
ассистентка Татьяна.
– Мы будем жаловаться по месту вашей службы, – стал угрожать
ассистент Игорь.
– Жалуйтесь сколько угодно, – снова зашипел Демьяненко. – Я -
серьёзный актёр, и голой жопой перед камерой светить не
намерен.
– Да вы посмотрите, с какой красавицей вам придётся светить, –
попыталась пошутить Татьяна.
– По барабану! Не разденусь и точка! – нервно выкрикнул
Шурик.
«Жаль, что рукоприкладство в кинопроизводстве запрещено, –
подумал я, обозревая всю эту нелепую картину, – сейчас бы как дал
один подзатыльник и всё бы сняли с первого дубля. Максимум со
второго».
– Хватит! – наконец рявкнул я. – Сниматься будет дублёр. Однако
в сценарии внесены изменения.
– Какие ещё изменения? – захихикала Наталья Селезнёва.
– Будем снимать имитацию студенческого полового акта, – прорычал
я.
– Какого акта? – хором проплетали ассистенты Гайдая.
– Того самого, после которого родятся близнецы, – я ткнул
пальцем в сценарий. – Объясняю в деталях. Сначала снимаем крупно
лицо товарища Шурика, по лбу которого стекает капелька пота. Затем
крупно довольное лицо студентки Лидочки.