– Белиберда какая-то, – по-стариковски закряхтел 40-летний
режиссёр. – Ну, допустим. Что ты предлагаешь?
– Во-первых, колбы и электрофорную машину отставить, – я начал
загибать пальцы. – Здесь требуются гири, зажимы, противовесы.
Перекладина, на которой что-нибудь тяжёлое болтается. Плакат с
эпюрами моментов. И третье, надо чтобы после экзамена приятель
Шурика спросил: «Как сопромат?». А тот ему ответил: «Отлично. Сдал.
Могу жениться». И тогда на крыльцо института вполне по логике
сюжета выплывет наша красавица студентка и комсомолка Лида.
– Хе-хе, а парень-то дело говорит, – поддакнул мне
художник-постановщик Артур Бергер.
– Делайте, что хотите, тащите свои гири, перекладины и эти -
купюры моментов, – отмахнулся Гайдай и тут же скомандовал, –
товарищи актёры, все на исходную. Репетируем!
И как только голос Гайдая, усиленный мегафоном, разлетелся по
студийному павильону, техники, осветители, актёры первых и вторых
ролей, ассистенты оператора и режиссёра тут же забегали, словно
дело происходило на плацу перед построением. «Лихо, – присвистнул
я, – у меня на съёмочной площадке такой дисциплины не было». Однако
затем началась репетиция сцены, где студент-картёжник безуспешно
сдавал экзамен, и народ, не задействованный в эпизоде, снова
расползся по кинопавильону куда попало.
А между тем картёжник в исполнении Валерия Носика и профессор
«Лопух», Владимир Раутбарт, с поставленной задачей пока не
справлялись. Небольшой текст сценария они отыгрывали без запинок,
но то, что происходило в кадре было совсем не смешно. Хуже того -
этот актёрский этюд выглядел просто нелепо. Представьте: сидит
суровый преподаватель, а перед ним стоит студент и, постукивая себя
то по одному плечу, то по другому, затем три раза хлопает в ладоши
и вытаскивает якобы счастливый билет. Лично я, такой цыганочки с
выходом ни на одном экзамене никогда не видел.
– Нет правды жизни, – тихо проворчал Леонид Гайдай, когда актёры
отыграли эпизод в третий раз. – Ты что примолк, Феллини? –
покосился на меня главный режиссёр. – То трещал без перерыва, а тут
воды в рот набрал.
– Да вроде живенько получается, – высказался главный оператор
Константин Бровин.
– Живенько, но не смешно, – прошипел Гайдай. – Смех, товарищи,
дело серьезное. Что-то тут не то, я печёнкой чувствую.