Я замер.
— То есть вы хотите сказать…
Альнбар Расхэ снова усмехнулся.
— Смерть, если ты не знал, бывает
разной. Но она в каком-то смысле дарит нам освобождение. От жизни,
от боли, от сожалений и даже от того, чтобы быть марионеткой в
чужих руках… Поверь, есть огромная разница между тем, когда тебя
убивает кто-то другой, и тем, когда ты выбираешь свою смерть
осознанно. Причем во сне эта разница особенно заметна. Потому что в
первом случае привязка разрушается естественным путем, тогда как во
втором…
Я на мгновение прикрыл глаза и,
больше не колеблясь, одним ударом вогнал подарок наставника себе в
сердце.
Все верно. Любой сон разрушается со
смертью или его хозяина, или же жертвы. Но если на первое я
повлиять никак не мог, то вот второй выход оказался мне вполне по
силам.
Боли, как ни странно, не было.
Ни страха, ни сомнений, ни
сожалений…
К тому же решение я уже принял,
поэтому и сожалеть было не о чем. Причем даже в том случае, если
тан меня обманул и на самом деле моя решимость во что бы то ни
стало выбраться из ловушки никакого эффекта не принесла бы.
Впрочем, почти сразу стало ясно, что
Альнбар Расхэ не ошибся, потому как только мое сердце остановилось,
вся окружающая действительность тоже подозрительно заколыхалась и
начала болезненно искажаться, словно поверхность озера, в которое
злой мальчишка зашвырнул огромный булыжник.
Пространство вокруг меня внезапно
пошло волнами, словно именно я был тем самым мальчишкой. Несущиеся
во весь опор твари застыли, словно застопорившаяся голограмма, а
потом их изображение смазалось и поплыло, будто обычное отражение.
Их вопли тоже как отрезало. Гулявший в кронах деревьев ветер так же
внезапно стих. Все звуки вокруг меня начисто пропали. А
единственное, что осталось на месте, это ржавый, покрытый мхом и
опутанный лианами старый «гараж», на дне которого заколыхалось и
заворочалось нечто огромное, чужое, смертельно опасное, чье
присутствие я ощутил буквально кожей.
В тот же миг оттуда выстрелил целый
сонм длинных черных отростков, которые, словно щупальца спрута,
попытались опутать меня со всех сторон и не дать уйти.
Но я уже исчезал.
Я больше не был частью этого сна,
потому что моя привязка к нему оказалась разорвана, а кроме нее
меня здесь ничто не держало. Именно поэтому многочисленные щупальца
прошли насквозь, не причинив мне никакого вреда, да и все остальное
пространство сначала задрожало и затрепетало, а потом начало
стремительно истаивать, тем самым наглядно подтверждая, что тан
Расхэ дал мне дельный совет.