Источником осколков оказались двери…
причем довольно много дверей со стеклянными вставками, как в
обычных лабораториях. Сейчас большая часть этих дверей была помята
и искорежена. Некоторые и вовсе валялись на полу. Но кому-то и
этого оказалось мало, потому что стекла у всех до единой дверей
были выбиты, а сквозь дверные проемы просматривалось содержимое
многочисленных комнат.
Когда-то тут, вероятно, кипела жизнь.
По крайней мере, в помещениях я видел много перевернутых столов и
опрокинутых набок стульев. Тут и там виднелось покрытое пылью
оборудование, назначения которого я не знал, зато обратил внимание,
что все стеклянные компоненты, включая лампы и мониторы, были
расколочены, приборные панели выдраны с мясом и тоже разбиты, а
электронная начинка вытащена, словно внутренности у трофейного
зверя, и порвана в клочья. Причем с такой злобой, словно тут
неистовствовал маньяк, за что-то возненавидевший все, что его
окружало.
Кости я, кстати, тоже видел. Причем
человеческие и не сказать, что мало. Навскидку человек пять или
шесть тут погибло. Просто останки были разбросаны по комнатам,
словно их растащили собаки, а вот целых скелетов мне нигде так и не
попалось. При этом на костях я тоже увидел царапины и отметины от
чьих-то зубов, словно останки исступленно глодали. А два черепа и
вовсе оказались расколоты, словно по ним в бешенстве колотили
чем-то тяжелым и не успокоились до тех пор, пока от них не осталось
одно название.
Следов живых я, правда, нигде не
обнаружил. Как ни присматривался, но нигде ничья аура так и не
мелькнула. Да и останки выглядели старыми, поэтому я не стал
заострять на них внимание.
А вот потом я добрался до конца
коридора и уткнулся еще в одни двухстворчатые… такие же
вывороченные, как в шахте… двери, за которыми нашлось два убегающих
в противоположные стороны коридора.
Следы крови, которые я видел раньше,
уходили вправо. Туда, где коридор плавно изгибался и терялся за
поворотом. Недолго думая, я тоже свернул туда, но вскоре
почувствовал пока еще слабый запах разложения, а еще через мэн
остановился на пороге большого темного помещения, которое когда-то
было для обитателей базы чем-то вроде конференц-зала.
Правда, сейчас многочисленные стулья,
которые раньше наверняка стояли ровными рядами, были растащены по
углам и свалены в четыре беспорядочные кучи. Лампы, как и в
лабораториях, были разбиты. От сцены, расположенной напротив входа,
практически ничего не осталось. Деревянная тумба, когда-то игравшая
роль места для выступлений, оказалась опрокинута, разломана и уже
наполовину сгнила, а остатки электронного терминала я опознал лишь
по наличию редких микроэлементов, которые Эмма тут же благополучно
и поглотила.