Я обернулся к подъезду и тут же наткнулся на пристальные взгляды
двух женщин, сидевших на лавочке с видом столбовых дворянок из
небезызвестной сказки Пушкина.
— Егор, ты чего на мусорку уставился? Снова шалить вздумал,
безобразник?
Я абсолютно не помнил, про какие шалости говорит моя соседка
снизу. Видимо, что-то такое за мной все-таки водилось, только к
своим пятидесяти годикам, я напрочь про это забыл.
— Ну что вы, тетя Римма, — вот имя соседки я помнил прекрасно, —
просто думаю, когда уже подрасту и смогу сам выносить мусор. А то
пока ведром до кузова не дотянуться.
— А ты табуретку с собой прихвати! – От лавочки раздался
заливистый женский смех.
— Не смешно, — насупившись буркнул я и подошел с велосипедом к
подъезду.
Я потянул за ручку массивной деревянной двери, выкрашенной в
синий цвет. Пружина, на которой она была закреплена, надрывно
заскрипела. Я быстро подцепил передним колесом дверь, чтобы она не
успела закрыться и стал втискиваться в подъезд. Но не тут-то было.
Впереди была еще вторая, такая же тяжелая, деревянная дверь. Ее
тоже нужно было как-то открыть и при этом не уронить велосипед.
Фокус этот проделать было чрезвычайно сложно. Особенно мелкому
мальчишке. Обе женщины с интересом за мной наблюдали, не проявляя
никакого желания встать с лавочки и помочь. В их глазах играли
хитрые огоньки. По большому счету они были правы. Будущий мужчина
должен с детства учиться самостоятельно справляться со всеми
трудностями, иначе вырастет ни на что не годным хлюпиком. Но даже
учитывая этот факт, мне все равно было немного обидно.
Справившись, наконец, с дверями я завез велосипед в подъезд и
поставил его под лестницей. Все равно сейчас снова гулять пойду,
только перекушу слегка.
И вот, я уже медленно, впитывая все детские впечатления и
воспоминания, поднимаюсь по лестнице. Шаги гулко отдаются в
подъездной тишине. С улицы сквозь открытые окна доносятся веселые
детские крики, шелест листвы и птичье пенье, а впереди, на
четвертом этаже меня ждет мама. Улыбающаяся, счастливая и…
живая.
На площадку первого этажа вела небольшая лестница из пяти
ступеней. Здесь квартир не было. Первый этаж нашего подъезда
занимали помещения почты и сберкассы. Соответственно на первой
площадке было две двери. Все они находились слева.
Ближняя вела в помещение сберкассы. Если ее открыть, то мы
попадали в довольно большую вытянутую комнату, перегороженную во
всю свою длину массивной деревянной стойкой, за которой,
отгородившись толстым оргстеклом, сидели две женщины, обслуживающие
посетителей, а в дальнем окошке – кассир, выдающая деньги. И еще в
углу стояла большая веерная пальма, точно такая же, как в фильме
«Джентльмены удачи». Вообще, я припоминаю, что в советское время
эти растения мне встречались постоянно: и на почте, и в
поликлинике, и в парикмахерской.