10. 10
Мне ничего не остается, кроме как продвигаться к спасительной двери. Осторожно, подпирая спиной все поверхности и максимально к ним прижимаясь, протискиваюсь. Не свожу глаз с пары сумасшедших. Да что же такое…
Почему я не качок, который как в боевиках раскидал бы всю эту нечисть ненормальную. Я всего лишь слабый утонченный художник. Ненавижу насилие, но сейчас бы пригодилось.
- Что вам надо? Оставьте меня, – шепчу им в ужасе. – Я вызову полицию. Софи, будь благоразумна. Уйдите, - больно задеваю спиной громадную бомбошку на шкафе, начинает саднить ушибленное место. – Остановитесь. Вас уволят.
Они идут в непроницаемым выражением, словно зомби передвигаются. Пустые глаза ничего не выражают, лишь беспрестанно шевелятся губы и страшный шепот льется, льется. По мере приближения их рты оскаливаются. Губы выворачиваются и раскрываются, оголяя жуткую пасть. Слюни сочатся вязкой струйкой и падают на подбородок, свисая мерзкими каплями. Они идут в одну линию, в один шаг. Тела вытянуты, словно кол забит в макушку, словно он держит их, не давая согнуться.
- Вон! Вон отсюда, – в ужасе шепчу, потому что от страха парализовало голосовые связки. – Не может быть. Я не верю. Не верю. Это невозможно. Помогите!
Внезапно окно сильно распахивается и со всей силы бьет об откос. Хлопок оглушает меня. Невольно сжимаюсь. Садовник всем телом поворачивается - застывает. Софи тоже останавливается, но в отличие от громилы, продолжает смотреть на меня пустыми безжизненными глазами. Заставляю себя оторваться от взгляда горничной. На подоконнике сидит огромная сова. Да откуда она тут взялась?
Сова недвижимо сидит. Замерла словно чучело. И от этой неподвижности становится еще хуже. Будто таксидермист в отчаянии выбросил свою неудачную работу, и она угодила именно сюда. Из горла садовника вырывается задушенный клекот. Звук, который он издает слишком пронзителен и высок. Бьет по ушам и отголоски ультразвуковой волны сотрясают мой мозг, пронзают. Как струной раскаленной втыкается и быстро-быстро колет. Боль такая невыносимая, что, наплевав на опасность, зажимаю голову руками, стону сквозь зубы.
- Прекратите! Хватит! Я не выдержу. Уйдите все.
Сквозь мешанину звуков различаю, что садовник продолжает повторять. Начинает рябить в глазах. Большие серые жирные помехи. Мое тело теряет связь с мозгом, тяжелее управлять им, практически невозможно. Не могу согнуться, не могу переставить ноги, только голову сжимаю, пытаясь уменьшить боль. Но это не мешает услышать ушераздирающее «у-ху-у» и следом хлопки крыльев. Тот же стук рамы и все стихает.