Боль уменьшается, падает с меня, как ошметки старой древесной коры. Пока смотрю в пол, кажется, что на мне надето грязно-белое одеяние, мятое и застиранное. Этого не может быть. Я же в шелковом мужском халате.
Limen ballen… sonnen asson on….
Limen ballen… sonnen asson on….
Какой кошмар! Опять. Опять.
Снова идут. Снова хотят схватить меня.
Надо бежать. Надо двигаться. Переставляю постепенно обретающие твердость ноги и перемещаюсь ближе к двери. Снова спиной сильно прижимаюсь ко всем кухонным шкафчикам, которых касаюсь. Я врастаю в дерево, пытаюсь слиться с ним. Скольжу, задеваю резную тяжелую фурнитуру, обволакиваю кожей. Сдираю эпидермис, настолько хочу касаться хоть чего-то безопасного. Можно подумать, что это в силах спасти.
Не понимаю почему они так медленно передвигают ноги. Их стопы едва отрываются, двигают их с силой, будто что-то тяжелое преодолевают. Мне такое исключительно на руку. Я и сам чуть быстрее их. Но все же быстрее! Почти добираюсь до двери. Вот наконец взявшись за медную ручку радостно выдыхаю. Внутри начинает бешено молотить от того, что сейчас выберусь и спасусь. Запру их тут, вызову полицию и психиатричку.
Нажимаю ручку вниз, толкаю массивную дверь. Ничего. Стоит на месте, как вкопанная. Пот прошибает насквозь. Не верю. Сюр, блеф, дурдом. Чертова игра воображения. Нет. Нет! Кручу металл, как заведенный, но сколько не дергай, дверь намертво. В страшном безумии прекращаю что-либо соображать. Забываю обо всем разумном. В голове бьется одна мысль – спастись от этих безумцев-психопатов.
Все мужество просачивается сквозь гнилые доски пола. Что это? Откуда они здесь? Тут же дизайнерская плитка была. В холодном поту озираюсь. Весь пол покрыт полосками, большими деревянными расщелинами. Кривыми стружками поднимается облупившаяся облезлая краска. Сквозь продольные дыры виднеется беспроглядная тьма.
Пол прогибается под моим весом, того и гляди треснет. Переступаю с места на место, балансирую и стараюсь удержаться. Скрипит, ноет, плачет. Неловко перепрыгиваю и под левой ногой трескается гнилое дерево. Проваливаюсь до колена в темную бездну. Оттуда так сильно обдает холодом, что мгновенно леденею.
- Хватай его, – глухо бухает садовник. – Надо успеть до утра. Осталось девять минут.
Какие к черту девять минут! Это целая вечность! Он же немой.