Ещё веря в хорошее, я ввалилась вслед
за ним в гостиную и помчалась дальше. Спальня, ещё одна распахнутая
дверь и уже за ней…
– … твою же мать! – донеслось из‑за
последней, частично приоткрытой двери.
Я рванула туда, чтобы озвучить
единственную служебную команду, известную хорьку:
– Жорик, брось каку!
«Какой» оказался мужчина, мокрый и
голый. Едва зверь разжал зубы, отлепляясь от мужского бедра,
незнакомец попытался агрессора прибить.
Фрр – и полотенце, зажатое в руке
объекта, описало стремительную дугу, целясь в мохнатую шкурку.
Словно Жорик не Жорик, а какой‑то таракан.
Визг! Хорёк отскочил, а я крикнула
требовательно:
– Прекратите!
В ответ прилетело нечто злое и
заковыристое про процесс размножения. И сказано было с таким
чувством, с такой экспрессией, что сразу ясно: индивид в вопросе
разбирается. Более того, он, похоже, эксперт.
Подхватывая Жорика на руки и попутно
переваривая эту тираду, я собралась покраснеть, но не успела.
Отвлеклась на видение обнажённого мужского тела, которое…
– Вау, – не сдержав эмоций,
прокомментировала я.
Какой торс! Какие бицепсы, трицепсы и
кубики! А какие бёдра и ноги? И какой… то есть какое… И‑и‑и!
Румянец всё же настиг, щедро заливая
щёки и даже шею. Но я продолжила разглядывать индивида – не с
женской, а с чисто профессиональной стороны.
А где ещё такое увидишь?
Клиентами‑мужчинами в нашем салоне занимается исключительно
Уолтрис, а анатомические атласы дают слишком приблизительное, чисто
теоретическое представление.
Ну и главное – это тело было
настолько эстетичным, что я, как ценитель красоты, просто не могла
не смотреть.
Единственный изъян – крупный синяк,
растекавшийся по бедру объекта. Просто челюсти у Жорика тоже
усиленные, а хватка – ого‑го.
– Ш‑ш‑ш! – выдал покусанный. Серые
глаза сверкнули как‑то неестественно, впрочем, в глаза я как раз не
смотрела. Не могла оторваться от узких бёдер и кубиков на
животе.
Но это таки не помешало отметить
второй момент: объект – настоящий красавчик. Лицо правильное,
аристократичное, губы ровные, а глаза с нетипичным для нашего
королевства разрезом. А ещё волосы – длинные, платиновые, даже в
мокром варианте напоминающие шёлк.
Так и не дождавшись моей реакции,
объект прикрылся полотенцем и прорычал:
– Эй ты!
Я наконец сумела поднять глаза,
выныривая из состояния любования, а блондин… он амулет заметил. В
наступившей тишине прозвучало злобное: