— Знаю. Спасибо, Грейфия.
Она постояла еще мгновение, а затем он услышал шорох ее шагов —
она направилась к двери.
— Отдыхай, — сказала она напоследок, и дверь тихо закрылась за
ней.
Сазекс рухнул в кресло, закрыв лицо руками. Его сердце все еще
билось как сумасшедшее, а в голове крутился хаос. Он влюбился в
Грейфию Люцифуге с первого взгляда, и это было самым прекрасным и
самым ужасным, что с ним случилось в этом мире. «Я не могу ее
любить. Но я не могу перестать», — подумал он, чувствуя, как
его решимость рушится под напором эмоций.
Сазекс сидел в кресле, все еще закрыв лицо руками, чувствуя, как
тишина комнаты давит на него после ухода Грейфия. Ее последние
слова — «Отдыхай» — эхом звучали в его голове, но вместо
успокоения они только усиливали бурю внутри. Он прокручивал их
разговор снова и снова, и с каждым разом становилось яснее: он
облажался. Полностью. Абсолютно.
«Я был как идиот, — подумал он, стиснув зубы. —
Дрожал, заикался, не мог даже нормально ответить». Он
вспомнил, как его голос дрогнул на ее имени, как он отступал,
словно напуганный щенок, как его улыбка вышла кривой и жалкой. Это
не было похоже на Сазекса Люцифера — уверенного, властного Мао,
которого Грейфия знала и любила. Она заметила. Она точно заметила.
Ее подозрительный взгляд, ее молчание перед уходом — все это
кричало о том, что он не обманул ее. «Она подумает, что я сошел с
ума. Или хуже — что я не он».
Страх захлестнул его, холодный и липкий, как тень, ползущая по
спине. Что, если она начнет расспрашивать? Что, если расскажет Риас
или другим лордам? Воспоминания Сазекса подсказывали, что Грейфия
была не просто его женой — она была его правой рукой, доверенным
лицом, той, кто держал его семью в порядке. Если она усомнится в
нем, это может разрушить все. «Меня разоблачат. Меня уничтожат.
В этом мире слабых не жалеют», — его руки задрожали, и он сжал
их в кулаки, пытаясь унять панику.
Он представил худшее: Грейфия зовет стражу, его ведут на суд
перед другими Мао, его силы — подарок от таинственной
«Сущности» — отбирают, а его самого бросают в темницу. Или
хуже — казнят как самозванца. В этом мире демоны не прощали
предательства, а он, был чужаком в теле их лидера. «Я не готов.
Я не знаю, как сражаться, как управлять, как быть им», — страх
сковал его, и он почувствовал, как дыхание становится тяжелым,
прерывистым.