Создать мой собственный ударный
кулак.
И я это сделаю. Потому, что несмотря
на легкомысленный стиль поведения, я, на самом деле, в ярости.
И я вполне отдаю себе отчет, что
придется втрое согнуть всю имперскую бюрократию в системе,
растолкать локтями всех претендентов, уничтожить сонмы врагов,
прежде чем я получу должное. Моя родня скорее прирежет меня, чем
даст возглавить всеимперский флот…
А начну я прямо отсюда. Прямо
сегодня. Всё, детки, ваши игры кончились, я вернулся,
трепещите.
— Вы планируете остановиться здесь
навсегда? — с лёгким ужасом спросила Октавия.
— Нет, — ответил я. — Когда я буду
уверен, что сил уже достаточно, я вернусь в Центральные системы,
чтобы лично задать дражайшему родственнику на троне Империи
несколько сложных вопросов. И пусть попробует мне не ответить.
В общем, вот в таком примерно
настроении я отправился искать остановку орбитальных челноков.
На вокзале хватало народу, но в
основном это были подпалубные матросы, опущенные вниз погулять с
пиратских кораблей. В кабаках вокруг вокзала дым стоял
коромыслом.
А я смотрю, на этой бывшей дачной
планете имперской аристократии образовался прям какой-то вольный
пиратский порт. И, чувствую, не срастемся мы с этим соседством.
Ну, так оно и оказалось.
Не успели мы выйти из вокзала, как к
Октавии подкатил весь из себя такой типичный космический пират,
полный разнузданного очарования. Возможно, благодаря очень
натуралистичной татуировке на лице, анатомически верно изображающей
череп.
А еще чёрная бандана на выбритой до
блеска башке, потрепанный цветастый подскафандр с бластером в
кобуре, расшитой золотой нитью.
— Вот это краля мне по вкусу! —
сходу заявил этот внезапный озорной гуляка. — Сколько стоишь,
красава?
Октавия, несколько оторопев от такой
прыти, уставилась на него, да и я, признаться, тоже.
Интересно, чем их там на борту
кормят, что, достигнув грунта, на любой движущийся объект
кидаются?
— Не продаётся, приятель, —
оскалился я во все зубы, а они у меня отличные, на все деньги, и
это всех бесит.
Татуированный пират в бандане
прищурил один глаз, типа, прицелился и сообщил:
— Ну, раз не продается, значит — я
так возьму.
О как. По-хорошему, получается, не
доходит.
— Точно рискнешь? — приподнял я в
сомнении бровь, положив руку на бедро, туда, где все приличные люди
на этой планете просто обязаны носить свой личный бластер.