Ничего не оставалось другого, как проследовать за этим
бугаем.
Не предложив нам сесть, он сразу начал орать:
— Сразу видно дутый рынок! Ваши дружки на Бирже качнули ставки
на «Лунную долину» вверх. Я с такими проделками знаком. Если бы я
точно не знал, что Ливермор в Сарагосе, я бы предположил, что без
него не обошлось. Его стиль!
Вот же болван! Мистер Белл изобрел телефон давным-давно, и,
конечно, Джи Эл подсуетился и немного покачал «Лунную долину» на
удаленке. «Оживил мертвеца», как он выражался. И, похоже, его
репутация сыграла за нас. Спекулянты на Брод-стрит, внимательно
следившие за его сделками, решили вступить в игру. И сыграли в нашу
пользу. Даже перестарались!
— Мистер не-знаю-как-вас-там! – я вытянул вперед сцепленные
пальцы и от души потянулся. – Не нужно лохматить мою бабушку!
— Я вас не понимаю, – стушевался хозяин «лачуги», мгновенно
оценив мои стати и манеру двигаться. Только сейчас до него дошло,
что перед ним не робкий «терпила», а боец, способный выколотить из
него пыль. Пузо ему не пробить, но вяловатая челюсть сгодится.
Чтобы он проникся быстрее и не вздумал взывать к команде
поддержки, братья Блюм распахнули свои твидовые пиджаки,
продемонстрировав рукоятки тяжелых маузеров, засунутых за брючный
ремень.
— Меня угрозами не напугать! – не сдавался он.
— А кто вам угрожает? – пожал я плечами.
— Так дела не делают!
— А как? Расскажите. Я новичок в Нью-Йорке.
«Мистер не-знаю-как-вас-там» промолчал.
— Молчите? Тогда я расскажу сам, как вижу ситуацию. Вы должны
мне и этим джентльменам изрядный куш. Платить отказываетесь.
Сколько стоит вот этот стул? – спросил я, подхватывая изящное
творение венских мастеров.
— Доллар, – тупо пялясь на меня, ответил сдувшийся бугай.
— Окей. Будем считать, что один бакс вы мне уже вернули. Этот
стул мой. Я вправе делать с ним все, что захочу. Например, разбить,
– я жахнул от души стулом по столу, разнеся его в щепки. Стул, а не
стол. Стол устоял – лишь бумаги и чернильные прибора разлетелись в
разные стороны, окропив шефа «лачуги» черно-фиолетовыми брызгами.
Он замер как статуя. Монумент ошарашенного.
— Мы тоже хотим! – завопили братья Блюм и принялись колошматить
по столу всей подвернувшейся под руку мебелью.
Стол выдержал ярость зарядьевской шпаны, подтвердив репутацию
учеников мастера Гамбса. В считанное мгновение кабинет превратился
в руины Помпеи.