— По 161, – тут же подсказал клерк, не заглядывая в ленту.
— Оформляйте смелому мистеру Найнсу бланк заказа. Кредитуем его
по обычной схеме, один к трем.
Через несколько минут я стал счастливым обладателем еще тысячи
акций Тихоокеанской в дополнении к скромной полусотне приобретенных
в Москве.
А наутро правление «Юнион Пасифик» объявило о выплате
увеличенных дивидендов. Я сорвал неслабый куш. Боже, благослови
Америку! Она мне нравится!
[1] Перевернуться, значит, не просто
избавиться от актива, но и продать еще столько же без покрытия. Или
наоборот.
— Новичкам везет, – буркнул Джесси при встрече, не скрывая
досады.
Дружеский совет Хардинга обошелся ему в сорок тысяч долларов. И
подгон от хозяина брокерской «лачуги» оказался с гнильцой – чек нам
не обналичили. Но Джи Эл не выказал ни капли уныния, ни обиды на
Хардинга. Засучив рукава, он взялся за дело. В короткий срок, играя
на фонде «Пасифик», он вернул недополученное и даже сверх того.
— Джесси, когда мне продать Тихоокеанскую, чтобы зафиксировать
прибыль? – задал я мучавший меня вопрос.
— Ты нуждаешься в совете? После того, как увидел, во что мне
обошлась подсказка Хардинга?
Мы были с ним на дружеской ноге. Иногда встречались за ланчем.
Еще чаще – в конторе. Я пытался следить за действиями этого
гений-очкарика, но ровным счетом ничего не понимал. Он не таился от
меня. Да и трудновато утаить свои сделки – на Бирже принято
заглядывать в тарелку соседа. Многие спекулянты пытались, как и я,
копировать его манеру ведения дел. Проблема в том, что ни я, ни
прочие не понимали до конца смысла его действий. Джи Эл был в
выигрыше – в очень большом выигрыше, – я же в лучшем случае
оставался при своих.
— Я никогда не даю советов покупать или продавать акции. Сделав
так, я бы стал зависим от того, кому подсказал. Твоя проблема,
Базиль, в том, что ты не хочешь трудиться.
Если бы! Мне элементарно не хватало мозгов вкурить все эти
премудрости, вроде «на бычьем рынке веди себя по-бычьи». В итоге, я
плюнул и продал Тихоокеанские, превратив их в полновесную
монету.
Самое смешное в том, что Джесси тоже начал продавать. Да еще
как! Он снова стал медведем. Он гнул и гнул рынок, продавал не
только «Юнион Пасифик», но и других. Даже тех, кто, казалось, в
силах устоять перед его давлением. На моих глазах он утроил свою
«маржу», как было принято называть залоговой депозит.