Что же касается доморощенного «еврея» Джо, то он в своих
кулинарных пристрастиях порвал все шаблоны. Влюбился наш Ося в
бананы – в самый популярный стрит-фуд в Нью-Йорке. Стоило ему
углядеть тележку китайца-торговца, бросался к ней с отчаянием
обреченного на вечный голод. В остальном он копировал Изю, разве
что не ходил с ним в гимнастический зал и не планировал стать
актером. Да, Айзек Блюм возмечтал о карьере в кино и взялся за
подготовку к ней, развивая ловкость. В те часы, когда братишка
пыжился на кольцах или ползал по шведской стенке, Ося сопровождал
меня в походах на Биржу, запасшись своими любимыми бананами.
Я ходил на Бонд-стрит ежедневно. Пытался самостоятельно
разобраться, как все устроено. Не особо у меня получилось. Все эти
котировки, короткие и длинные позиции, кредитование трейдеров у
Денежного Столба, у которого с завидной регулярностью появлялись
городские финансовые тузы, продажи без покрытия и прочие
премудрости оставались для меня темным
лесом.[6] Деньги продолжали лежать на
брокерском депозите, принося ничтожно малый процент. Как я быстро
выяснил, ставки по краткосрочным кредитам были чудовищными –
гораздо выше, чем шесть процентов в «Нэшнл Сити Банк», порой на
порядок.
— Мистер Хардинг, – спросил я у хозяина брокерской конторы уже
на второй день пребывания в Нью-Йорке. – Отчего такой маленький
процент по депозиту? Уверен, вы используете мои деньги в
рискованных сделках.
— Мы не нуждаемся во внешнем заимствовании. Во всяком случае по
ставке выше, чем у банков. Если вы даете добро на использование
ваших средств, можно подумать об увеличении процента. Но я бы
посоветовал вам заняться кредитованием ссуд до востребования. Или
открыть длинную позицию в каком-нибудь надежном облигационном
фонде. Там спокойно получите шесть процентов дохода.
Вот кто бы мне объяснил, что я только что-то услышал? С этой
тарабарщиной еще разбираться и разбираться. Основную надежду я
возлагал на воскресную встречу с Джесси Ливермором или, как его
панибратски называли в конторе, с Джей Элом. От ее положительного
исхода зависело ни много ни мало американское будущее мое и братьев
Блюм. Судьбоносная – так эту встречу описал бы приличный
джентльмен, в которого я надеялся превратиться.
[1] В современный ценах люкс на
«Германии» стоил 71000 долларов! На «Титанике» и того дороже.