В узких щелях между пальцами показался лагерь нашей армии. В
нем, словно муравьи в муравейнике, копошились сотни солдат,
готовивших оружие к бою. Не успел я подумать, что пушки принесут
мало толку в бою с полозами, как небо над нашими головами едва не
треснуло от мощнейшего раската грома.
Раздался свист и…
…я понял, что это не гром. Это пушечный залп!
Сотни ядер по дуге перелетели реку Неман и метеоритным дождем
накрыли лагерь армии Российской империи. Закричали люди: вопли
раненных и приказы командиров зазвучали одновременно. Ответный залп
не заставил себя долго ждать.
– Держитесь крепче! – велел нам управитель драгуна. Пусть и
искаженный. Но голос Строганова не узнать было сложно. Едва он
стих, как доспех сменил курс, уходя от лагеря.
– Надо помочь нашим! – заорал я.
– Мы обязаны доставить Его Величество обратно в Москву. –
Отрезал Строганов, выводя драгуна на нужный курс.
– Где государь? – тихо прохрипела Аглая, но управитель ее
услышал.
– Рядом со мной. В кабине. Держитесь!
Едва Строганов договорил, управляемый им драгун понесся вперед
так быстро, как только мог, оставляя поле боя за спиной.
После того, как Строганов доставил нас в Москву, меня подлатали
доктора и отправили домой восстанавливаться. За столь
расточительное использование силы драгуна меня ждала неминуемая
расплата. И ощущаться она начала еще на подступах к столице.
Теперь же, лежа на кровати и периодически проваливаясь в
забытье, я отчаянно старался собрать воедино расплывающиеся в
больной голове мысли. Но все было тщетно. Как ни старался, я не мог
сообразить, сколько дней прошло со встречи на реке.
Сознание путалось, перед глазами расплывались круги, меня трясло
и бросало то в жар, то в холод. Растекшаяся по телу усталость вжала
меня в простыни и не позволяла даже оторвать голову от подушки.
Одеяло, больше напоминающее могильную плиту, навалилось сверху и не
желало отпускать меня из своих объятий.
Хуже самочувствия меня мучило разве что незнание. После событий
на реке Неман вопросов было куда больше, чем ответов. А еще все это
горьким послевкусием венчала досада, что нам пришлось отступать
ценой жизни солдат. Да, я понимал, что на кону стояла судьба
Императора, но мне от этого было не легче.
Пока слабость подтачивала организм, обо мне заботились Дея и
Злата. Первая подошла к вопросу со весей ответственностью: омывала
меня, меняла пастельное белье, варила бульоны и даже читала мне
вслух, а вторая… Вторая старалась по мере сил и больше мешала, чем
помогала. Впрочем, в моменты горячки прохладная кожа Златы хорошо
снимала жар и успокаивала мысли.