— Тут столько комнат, — я пожала плечами, — запрусь в какой-нибудь на верхнем этаже и буду сидеть, пока твой доктор не уйдет.
— Не вариант, — поморщился Платон. — Он синестетик.
— Специалист по аурам? — я присвистнула. Нанять такого дорого стоит. Хотя, с другой стороны, судя по дому и машинам — проблем с деньгами Адрон не имел.
— Угу. В пустом доме он почувствует тебя на раз-два. Хотя тут есть одна экранированная комната, но… — Он недовольно поджал губы, в этот момент с улицы через открытое окно послышался шум шин, крутящихся на гравийной дороге. — Чертов братец, — процедил Адрон и толкнул меня к большому пустующему камину. — Лезь внутрь.
— Что? Но куда, как? — сопротивляться, когда тебя буквально силой толкают, было невозможно, тем более мужчина был гораздо сильнее, но куда надо лезть, я не понимала. Он хочет, чтобы я в трубу спряталась?
— Лезь. — Он затолкал меня, и едва я, согнутая в три погибели, оказалась в камине, сдвинул что-то на полке чуть выше. — Главное — молчи, что бы ни увидела и ни услышала. Поняла?
Не успела я ответить, как каменная стена позади отъехала в сторону, и я провалилась в полутемную комнатку. Я поднялась на ноги, осмотрелась. Дверца, через которую я попала сюда, уже захлопнулась, и на её месте была кирпичная кладка, ничем не отличимая от настоящей.
Посередине стоял огромный дубовый стол, за ним девять массивных стульев. По четыре с каждой длинной стороны и один, с чуть более крупной спинкой, с торца.
Единственный же свет в комнате шел от окна. Хотя на самом деле это было не совсем окно. Я подошла к стеклу, разглядывая в него гостиную, из которой только что попала сюда. С той стороны это было большим зеркалом в золоченой оправе.
Интересно, много в этом доме таких вот комнат? Если останусь тут ночевать, надо будет обязательно проверить все зеркала там, где решу спать, чтобы точно были обычные.
Платон же тем временем взял с полок какую-то книгу. Открыл словно бы наугад и вальяжно уселся в кресло, перекинув ноги через подлокотник.
Доктор показался буквально через полминуты. По тому, как блестел от испарины лоб, как тяжело дышал этот седобородый старик — было ясно, что он торопился. Боялся не успеть. И ожидал увидеть пациента как минимум при смерти.
Невольно в ушах прозвучали слова брата Платона: «Как ты не понимаешь, мы о тебе беспокоимся!». И ведь это было правдой. Я не знала, почему этого мрачного типа тут заперли, но, кажется, так или иначе, ему не желали зла. Ну или, по крайней мере, смерти.