– Но ты видела, как он обернулся собакой? – спросила Кло. Каждый вопрос рождал следующий вопрос, вопросы только множились, и, казалось, уже не существовало пути узнать ответы на них.
Ана раздраженно развела руками:
– Разве не понятно, что я не могла оторвать взгляд от сумки? Неужели я бы сомневалась, если б увидела пса?
В этот момент Петрович, с любопытством пытавшийся оценить новый вид полемики, свидетелем которой он стал, решил вмешаться, чтобы нарушить патовую ситуацию, которая, как известно, может продолжаться бесконечно:
– Я видел собаку. Черную. Она скрылась за углом на Стрелецкой, – сказал он.
И сразу наступила тишина. Поток вопросов мгновенно прекратился. Все присутствующие воззрились на Петровича, будто ожидая от него продолжения рассказа. Он, хоть и польщенный вниманием, молчал – а что еще он мог сообщить аудитории?
– Ну вот, я же говорила… – в конце концов нарушила тишину Ана. Голос ее прозвучал растерянно. Однако она быстро взяла себя в руки. Умение справляться со своими чувствами было свойственно ей – Петрович, как мы помним, отметил это сразу после происшествия с сумкой: – Ну что ж, если никто не против, закончим нашу трапезу… – Она взглянула на Петровича, потянувшегося к бокалу, подождала, пока он допьет вино (оставить недопитый бокал великолепного напитка было выше его сил), и поднялась: – Девочки, займитесь своими делами, а нам с Иваном надо поговорить тет-а-тет.
Пройдя в привычном уже полумраке в следующее помещение этого нескончаемого дома, они прилегли на козетках перед низким столиком, накрытым на двоих, – получилось нечто вроде древнеримского триклиния, что, на взгляд Петровича, создавало особо доверительную атмосферу для беседы. На столике были фрукты, виноград, канапе, тарталетки, сыр, крекеры и креветки – как определил Петрович, – а также бутылка вина: громадная, чуть ли ни с ведро, черная, пыльная, вся в паутине.
– Это мой кабинет. Я здесь работаю, а иногда уединяюсь, когда надо подумать или просто хочется побыть одной… – Ана покачала ногой, обутой в золотую сандалию. Похоже, она хотела о чем-то спросить или рассказать – но никак не могла решиться.
– У вас что-то случилось? – решил помочь ей Петрович.
Ана посмотрела ему в глаза:
– Скорее, у вас, – сообщила она тихо, без всякого выражения, без драматизма в голосе, который так любят применять в разговоре женщины (ты слышала!? – и круглые глаза), – чтобы, вероятно, не напугать собеседника.