– Солнце взошло, – мягко ответил Мэнкс.
– Я спал?
– Скорее, Бинг, ты проснулся. Возможно, впервые в жизни.
Мэнкс улыбнулся. Бинг покраснел и неуверенно улыбнулся в ответ. Он не всегда понимал Чарли Мэнкса, но это лишь усиливало его восхищение и благоговение.
В высокой траве порхали стрекозы. Бинг не знал, где они находились. Это был не Шугаркрик. Какая-то провинция. Посмотрев в пассажирское окно на туманно-золотистый свет, он увидел на холме колониальный дом с черными ставнями. На грязной дороге, под акацией, стояла девочка в алом платье с желтыми цветами. Она с удивлением смотрела на машину. В одной руке она держала скакалку, но не прыгала, а просто рассматривала гостей. Бинг предположил, что малышка никогда раньше не видела «Роллс-Ройс».
Он прищурился и поднял руку в приветствии. Она не помахала в ответ, только склонила голову набок, как будто изучая их. Он узнал девочку, только когда ее косички упали на правое плечо. Бинг подпрыгнул от удивления, ударившись коленом о нижний край приборной доски.
– Она! – закричал он. – Это же она!
– Кто? – участливым голосом спросил Чарли Мэнкс.
Они смотрели друг на друга. Бинг был бы шокирован не меньше, если бы увидел ожившего мертвеца. Каким-то образом он и видел сейчас ожившего мертвеца.
– Лили Картер, – пискнул он.
Бинг всегда хорошо запоминал короткие стихотворения.
– К жизни плохой влекла ее мать. Детство угасло, начавшись едва. Если бы кто-то мог заступиться и подарить ей…
Его голос затих, когда из-за сетчатой двери высунулась изящная женщина в испачканном мукой фартуке.
– Лили! – закричала она. – Я позвала тебя еще десять минут назад. Иди завтракать!
Лили Картер ничего не ответила, а только медленно попятилась по дороге, не отрывая от них своих зачарованных больших глаз. Она не боялась. Просто… любопытничала.
– Это, должно быть, мать Лили, – сказал Мэнкс. – Я собрал сведения об их семье. Ее мать работает барменом по ночам в придорожном баре неподалеку отсюда. Ты же знаешь, что говорят о женщинах, которые работают в барах.
– А что с ними не так? – спросил Бинг.
– Шлюхи, – ответил Мэнкс. – Почти все до единой. По крайней мере, пока позволяет внешность. В случае с мамой Лили Картер красота увянет быстро. Тогда она перестанет быть шлюхой и превратится в сутенершу. В сутенершу своей дочери