Он резко останавливается недалеко от дверей, явно ведущих в трапезную храма, и смотрит на меня.
— Я советую тебе примкнуть к нам. Мы научим тебя всему, что умеем. Ты сможешь проводить время с пользой, а не целыми днями зажигать свечи, да мыть полы.
Я выдёргиваю свою руку из его хватки, смиряя взглядом. Уж слишком много за последние сутки я подчинялась всем подряд. Пускай этот парень и член какого-то там Братства, но я не обязана и у него идти на поводу просто потому, что ему так захотелось.
Пришло время принимать хоть какие-то решения, за которые мне не будет стыдно в будущем. И я собиралась всё взвесить, самостоятельно решив, что мне делать дальше с правами свободной девушки.
— За совет спасибо, но я сама решу, что для меня будет лучше.
Внимательный взгляд Элема ещё раз проходится по моему лицу, а потом он усмехается.
— Так-то лучше. А я думал, что к нам очередную размазню привели.
— Размазню?! — не вытерпливаю я. — Да кто ты вообще такой, чтобы…
Договорить мне мешает смех парня. Элем шустро утягивает меня за руку в трапезную, где уже становится не до гневных возгласов в его сторону.
Вгрызаясь в мягкую, пышную и тёплую булочку с изюмом, политую белой сладкой глазурью, я ощущаю себя на вершине блаженства. Элем, сидящий рядом, только и качает головой, усмехаясь и наблюдая, как я жадно поглощаю еду с тарелки.
— Тебя будто век не кормили, Алекса.
— Атсфтань, — с набитым ртом шикаю на него я, запивая выпечку свежим кислым морсом.
— Ну-ну. Продолжай наедаться так, что потом ещё часа два будешь лежать и ныть от боли в животе.
Когда я, наконец, доедаю всё съестное на своей тарелке, Элем вдруг неожиданно протягивает мне свою булочку. Я удивлённо смотрю на него, стирая крошки со рта, а он пожимает плечами:
— В качестве извинений за размазню.
Я принимаю его «извинения» и с наслаждением берусь на поедание второй вкуснейшей булочки.
Помимо нас за огромным длинным столом в трапезной сидят ещё несколько человек. Элем объясняет мне, что это все, кто уже в столь ранний час проснулся или, наоборот, только пришёл. Кормят здесь кашей с маслом, лепёшками с мясом и морсом. На десерт дают выпечку, от которой и разливается по храмовым коридорам столь манящий аромат…
— На счёт Шептунов я не шутил, — прерывает моё рассматривание трапезной Элем. — Это правда совет от чистого сердца.