– От нас до Спишнево двести километров!
– Меня это тоже удивило, но как потом выяснилось, особым требованием было то, чтобы помощница была не из хутора.
– Ага, видимо, всех местных хозяйка отпугнула своим дурным характером и бородавками на носу. Я не совсем понимаю…
– Подожди, – взбудоражено перебила меня Селеста, – в общем, я позвонила, и там не злобная хозяйка, а хозяин, причем вполне себе милый. В общем, ферму держали его родители. Отец недавно умер, и мать осталась одна. И вот он ей ищет помощницу. А местных не хочет, как я поняла, из-за сплетен. Ну, знаешь, как обычно бывает, для хуторских свадьба и похороны – главные темы, чтобы косточки перемыть. В общем, я прошла собеседование, он прислал мне контракт, пока на полгода, а потом – как себя зарекомендую.
Я смотрела на сияющую подругу и понимала, что после ее сбивчивой речи вопросов у меня только прибавилось.
– Так, а я при чем?
Она вздохнула:
– Вот ты тугодум! Поедешь вместо меня! Видишь, я в контракт еще ни свое имя не вписала, ни реквизиты.
– Да? И как ты объяснишь подмену своему работодателю?
Селеста дотянулась до информера и, не давая мне опомниться, набрала номер. Она включила громкую связь, и пару минут мы наслаждались долгими равномерными гудками. Но как только я облегченно вздохнула, что авантюра не состоится, невидимый собеседник трубку все-таки снял.
– Да? – рявкнул раздраженный мужской голос.
– Пан Тамм, это Селеста Отс, – затараторила она, – мы договаривались, что с десятого апреля я приступаю к работе помощницы на ферме вашей матушки?
– И что? Вы передумали?
– Нет, что вы! Я бы с радостью поехала, но дело в том, что вчера… я упала с лестницы, да-да, с лестницы, со второго этажа. Да так неудачно, что врачи говорят – месяц полного покоя.
В трубке воцарилось напряженное молчание.
– То есть, приехать вы не сможете? – наконец, осведомился все тот же тяжелый голос.
Гений мысли!
– К моему огромному сожалению, нет, но мне так неловко, что я невольно вас подвела! Дело в том, что моя подруга как раз ищет работу, и она идеально подходит под условия, которые вы описали, еще лучше, чем я. Она может приступить к работе, как только вы скажете, даже не десятого, а раньше. Скажем, уже с понедельника.
Селеста отвернулась, видимо, мои округлившиеся глаза и протестующее скривленный рот мешали ей убедительно врать, и затараторила дальше, расписывая мои реальные и мнимые достоинства.