– Конечно, госпожа, все знают. Мне ведь придётся ехать с Вами.
– Что я ей сделала? Почему она ненавидит меня? Разве я виновата, что по закону отец не может на ней жениться? Неужели ей мало того, что моя мать умерла при родах, и она живет здесь, как хозяйка? Разве её дочь не владеет лучшими вещами, тогда как я должна ютиться в самой холодной комнате? Это она настроила отца против меня! Потому-то он за всю жизнь ни разу и не сказал мне доброго слова, не приласкал меня! А теперь хочет отправить в самую ужасную страну, которая только есть поблизости. Проклятая Судьба! Нет, лучше я умру.
– Даже не думайте о таких глупостях! – обычно жизнерадостное лицо рыженькой Ады горело от негодования, – Вы взрослая девушка, а плачете, как пятилетний ребёнок! Прекратите немедленно! Выпейте воды.
Юлия была не в состоянии удержать в трясущихся руках бокал. Служанке пришлось поить принцессу, держа сосуд в правой руке и придерживая голову девушки левой. Зубы у госпожи стучали, и Ада порадовалась про себя, что посуда сделана не из обычного стекла. Хрустальный бокал выдержит, ведь Орлос славится самым лучшим горным хрусталём. А вот соседняя Делайа, на их беду, славится ужасным отношением к женщинам.
– Я сейчас Вас раздену, и постарайтесь уснуть.
– Я постараюсь, Ада.
Юлия знала, что спорить бесполезно – лучше согласиться. Тогда она наконец останется одна и сможет без помех предаться мыслям о своей загубленной жизни. И о ещё более ужасных вещах, которые не давали дочери принца Эриха спокойно спать вот уже три долгих года.
Забыться неровным сном принцессе удалось только под утро.
– Добрый вечер, Грегор. Ты хотел меня слышать? – дядюшка хорошо понимал, что видеть друг друга в данный момент они точно не могут.
– Да, староста. Я согласен на всё, что Вы предлагаете. Выпустите меня, – вежливость никогда не была сильной стороной Грегора. И, вообще, он не считал необходимым здороваться с врагами.
– Ты хорошо подумал, мой мальчик? – всё-таки дядюшка Проспер был очень мягким человеком, – Должен предупредить, что в Пороге тебя тоже не ждут с распростёртыми объятиями. И, возможно, также захотят посадить под замок.
Такого поворота Грегор не ожидал, но менять свои планы он не собирался.
– Я всё понял, староста Проспер. Я никуда не пойду. Выпустите меня. Обещаю отправиться домой и сидеть там.