Напряжение перед убийством альфы понемногу сходило на нет, и я почувствовала, как ломит все тело. Насчет отсутствия царапин я тоже погорячилась: ночью зверь не сдерживался и брал меня столько раз, что я потеряла им счет. Поэтому платье хотя бы частично скрыло синяки и ссадины, некрасивыми пятнами выделяющиеся на моей коже. Еще бы это как-то убрало эту ломоту! Собственные руки и ноги ощущались мной словно ветки. Разве что внутри не болело: тут зверь не солгал, его слюна и семя исцеляли лучше лекарских трав. И тем не менее я бы с огромнейшим удовольствием отказалась от подобного «лечения».
Воспоминания о случившемся казались мне каким-то сном, кошмаром, который и вспоминать не хотелось. Забыть-забыть поскорее. Но важнее чести сейчас была жизнь. Потому что, несмотря на самоубийственный порыв, умирать я не хотела. Поэтому натянула ботинки и подкралась к выходу из шатра.
Сам лагерь через крохотную прореху показался каким-то безлюдным, но перед самым входом расположился высоченный вервольф. Я мысленно выругалась и направилась к другой стенке. Ткань была плотно натянута, здесь бы пригодился тот кинжал, который зверь унес с собой. Но это не помешает мне пролезть внизу. Немного подумав, я стащила из сундука коричневый плед. Не знаю, зачем он альфе, но красное, как пламя, платье прикроет и получше меня спрячет.
Я старалась не пыхтеть и даже через раз дышать, и у меня получилось. На той стороне никого не оказалось. Поэтому, набросив плед на плечи, я осторожно направилась в сторону леса.
Когда мы пришли в лагерь ночью, я видела множество вервольфов, но сейчас в предрассветной дымке никого не заметила. Лагерь будто вымер, все куда-то подевались, а зверь словно нарочно дал мне сбежать. Я даже споткнулась на полпути к деревьям: что если все так и задумано? Один раз я уже попалась на подобную ловушку вервольфа. Лиам тоже отпустил меня, как кошка мышку, а затем поймал возле моей родной деревни. Может, и Теодрик тоже желает, чтобы я вывела его на Лиама и Дорсана? Так я с радостью! Знать бы еще, где их искать?
Единственное место, куда я могу привести зверя — мой дом. Чего я, конечно же, не стану делать. Приводить смерть к родным? Я знаю, что с человеческими городами и деревнями делали вервольфы. Тогда… тогда мне идти некуда.
И вместе с тем я не готова была сидеть и ждать смерти. Любая другая волчья невеста, наверное, так бы и поступила, а вот у меня был другой нрав. Я не могла сдаться! Поэтому, достигнув леса, побежала вперед, в обратную от монастыря сторону. Оглянулась на лагерь лишь однажды, чтобы убедиться, что погони нет, и тут же врезалась в грудь того самого вервольфа-гиганта.