«Лешка? Конечно, знаю, мы учились вместе и даже когда – то дружили. Давно.»
«Что же послужило причиной окончания дружбы?»
«Это личное и к делу не относится!»
«Но Вы потом работали с ним?»
«Работа – это работа, а личная жизнь – это другое!»
«Согласен. Как Вы думаете, мог профессор отдать свои наработки Вашему бывшему другу? Я слышал, что он – блестящий нейрохирург.»
«Это вряд ли! Лешка никогда и ни за что не станет этим заниматься, и профессор это знал!»
«А деньги?»
«Тем более! Он хорошо зарабатывает, лишнего ему не надо, и за мировой славой он не гонялся и не будет гоняться! Не тот человек!»
«Ладно, с этим вопросом разберемся!» Вайдис поднялся со стула, открыл портмоне, вытащил большую пачку денег и бросил ее на колени Балаганову:
«Возьмите, это компенсация, приведите себя в порядок. Инструкцию от доктора Шрейдера я Вам сообщу позже!»
«Вайдис, не вздумайте к Лешке Веденееву соваться вот с этим!» Саша потряс пачкой денег.
«Не советую, рискуете нарваться и на ментов, и на Госбезопасность. Лешка не продается, взяток не берет. Он поднимет шум на весь мир, сообщит и в КГБ, и в прессу! Ничего хорошего из этого не выйдет, особенно в КГБ! Вашему шефу это вряд ли понравится, и он не простит Вам этого. Я не пугаю Вас, просто предупреждаю!»
Вайдис вышел из помещения на улицу, громко захлопнув тяжелую железную дверь. Он был зол, как никогда. Но холодный рассудок подсказывал ему, что этот гадкий русский в некотором смысле прав. Встречаться с советскими спецслужбами не входило в его планы. Значит, надо действовать по-другому, а как, надо подумать.
***
В небольших городках, где все друг друга знают, слухи разлетаются со скоростью света. Если в одном конце города несколько человек чихнули на автобусной остановке, то в другом конце города через час будут кричать об эпидемии гриппа, чуть ли ни Гонконгского! Это неискоренимо! А уж если происходит что – то из ряда вон выходящее, то это катастрофа! Неудивительно, что о происшедшем ночью похищении человека, часам к 11 утра об этом знал весь городок и все близлежащие населенные пункты. Каждый, кто передавал новость другому, считал своим долгом добавить в историю что – то свое, более жуткое. Слухи обрастали новыми подробностями, как затонувший корабль полипами и ракушками. Расследованием преступления занимался отдел полковника Арефьева, в частности поручено было Климову. Юра рвал и метал от ярости, услышав очередную версию, витающую по отделению.