STNM. Часть «Та» - страница 7

Шрифт
Интервал



Вокруг летали, преломляя пространство частотой стрекотания своих крыльев, насекомые. Где-то вдали на юге в облачках слабого тумана дрожал свет фонарей. Он пробуждался от истеричного воя пилы-комара-будильника и грубого мата дерева-пчелы-бездельника.


Вечерело. Не сразу он понял, чьими глазами видит мир… чей голос оживал в нем…

«ТО САМОЕ ПОЛЕ»

Дети кукурузы и пшеницы, посвящаю свою плоть вашим маленьким ступням, свои светлые косы  вашим тоненьким ручкам, не находящим себе места. Только услышьте меня… Послушайте мою колыбельную. Прислушайтесь к моему шепоту, и я восстану, стану вашим другом. Лучшим, если не единственным.


Я любил наблюдать за маленькими ребятишками в пшенично-кукурузном поле. Конечно, я многого не замечал, но главное всегда было во мне.


Стоило только захотеть, и я нутром чувствовал этот альтернативный мирок, где за огромным полем стояли дома. Разнообразные: одноэтажные, двухэтажные, трех… с сараями, гаражами, перекошенным забором или отполированным бассейном, с крикливой хозяйкой или дымящим самокрутки хозяином.


Аккуратно выложенная веранда и милый ухоженный сад, ценою солнечного удара и боли в пояснице бабули Зои, или кое-как вымученный огород деда Лени  тот, с ужасающим чучелом, похожим на двоюродного дядюшку Геральда, чье пьяное тело комбайн перемолол, собирая пшеницу мою. Дядя остался жив, но тюрю с водкой больше никогда не ел.


Еще я помнил, почему это случилось: детишки заскучали, и я предложил им сыграть.


Помню, как дети играли в «глаз себе выколи». В тот вечер вон тот дом с выцветшей панельной беседкой, во дворе которого стоит заржавевший бидон с надписью «олоко», сильно пострадал. Точнее быть, его хозяйка  сварливая, как рой диких ос, тетка Роза Аглямовна. Она случайным образом лишилась обоих глаз, как следствие – скосила двух своих котов. Серого  по глупости насмерть защемила дубовой дверью, черно-белого  тетка Роза по нелепости скинула с подоконника, закрыв окно от сквозняка.


Старая дура, потеряв оба глаза и двух котов, так и не поняла, почему нельзя смотреть на поля по ночам, когда детские крики разносит ветер и шепчут колосья – кончики моих волос.


Эти дети, играющие в кукурузно-пшеничном поле…


Ассоциация не дает мне покоя, когда я вижу их там, чувствую их ступни на себе, слышу их радостные крики…