Так и хочется помолодеть лет до десяти, взять секатор или дрель, пойти совершать детский вандализм с элементами садизма, принося мирных соседей в жертву во имя кхе-кхе…
Но я продолжаю шелестеть, мирно нашептывая детям, играющим на моей плоти, свои грезы, мечты. Лишь бы дети услышали поле, лишь бы они взялись за взрослые игрушки, лишь бы заигрались со спящими родителями – да так, чтоб поутру было кого закопать на том самом пшенично-кукурузном поле. Возможно тогда, на месте детской шалости вырастет подсолнух. Я буду рад. Каждое утро буду им глядеть на солнце и вспоминать те кровавые ночи сентября, в которые детский смех звучал в унисон взрослым крикам. Консонанс извечной проблемы отцов и детей.
— Хэ-хей, парни! Да тише вы! Слышите?? Вы тоже это слышите?! – с любопытством спросил рыжий мальчуган Олег и замер, остановив игру. У каждого есть свой Олег. Я всегда знал, что он будет первым. Не знаю, как так случилось, но его душа была черна от рождения. Быть может, по причине того, что после достижения им десятилетнего возраста в округе увеличилось количество трехлапых псов и котов? Возможно ли, что у некоторых рыжих, взаправду, от рождения нет души?
— Мальчиш-шшшки, я придумал для вас интереснейш-ш-шую игру, – зашелестел в их головах я, улыбаясь рыхлой, вытоптанной и вспаханной землей. Им было скучно, я знал это. Пусть взрослые не волнуются, теперь их дети действительно заняты делом.
Ох уж эти детские невинные умы и души, как, все же, они милы в минуты летней жатвы…
Старый ворон, видно ослепший от встречного ветра, либо потерявший управление из-за резкой боли суставов в крыле, метнулся вбок и пролетел совсем рядом, буквально на расстоянии пары перьев от лица Яниса. Ян от неожиданности сильно зажмурился; ворон, кстати, тоже. Ко всему прочему, Ян в первый, но не в последний раз потерял три буквы.
Ужасный облик проклятого поля пропал, оставив Янису круги под глазами, будто клеймо. Исчез снаружи, но не внутри — отныне они связаны навечно. Этот образ врос детским воспоминанием в его прошлое и зарос огромным подсолнечным полем… детский крик, рожденный в поле воин.
Теперь, распахнув глаза, Янис заметил, что место телевизора занял магнитофон, который, зажевав кассету, издавал ужасные звуки.
Ян снова закрыл и открыл глаза. Магнитофон трансформировался в сгорбленную и мрачную старуху.