- Эй, мою сестру не обижать! – лишь наполовину в шутку предупредил Диего. – Она ничего не узурпировала. Просто этот Виктор – ее первая любовь. Они вместе выросли. Что теперь – не выходить за него, раз к жениху еще и трон прилагается?
- Королева Эвитана – я! - черный взгляд вновь сверкнул закипающим гневом.
Правда, ломать тут почти уже нечего. А любимый столик Жанна уже явно пожалела.
- Согласись, ты – далековато. И вообще никому в целом Эвитане не известно, жива ли еще. Даже если бы Всеслав Словеонский всех известил – верить ему теперь, сама понимаешь… Кроме того, твоя сводная сестра Кармэн Ларнуа была в очереди на Золотой Трон раньше тебя. А Виктор – ее сын. Законный.
- Зато она сама – всего лишь бастард герцога Ральфа Тенмара. Это известно всем.
- Тогда почему так похожа на тебя? Или вы обе – бастарды от одного отца? Мамы-то точно разные…
- Диего! Я – принцесса. И не собираюсь склоняться перед подлым узурпатором.
- Уже почти пятнадцать лет – Диего, - он легко увернулся от брошенной мягкой подушечки. Последней. И всё равно швыряли не прицельно. Не как снежки. - Если вспомнить всю эту древнюю муть, что мы нарыли в библиотеке, тебе нельзя на трон вперед старшей сестры, и всё. Так что вопрос с узурпацией еще… под вопросом.
Нарыли не только в библиотеке, и не только в этой. Здесь ведь не первая тюрьма Диего с умными книгами под рукой. В том числе, про всякие полезные древности.
Но такого вслух лучше не произносить. Вдруг их и здесь подслушивают? Зачем подставлять такого замечательного друга Руноса? И тоже полезного, вдобавок.
Должен же рядом быть хоть один честный взрослый, кому можно верить. И не так прочно запертый, как Жанна.
К умному, проницательному Руносу даже князь Всеслав прислушивается. Чуть-чуть. Иногда, под настроение.
- Эй, великая королева, у меня предложение! Тащи с собой своих суровых северных куриц – и во двор. В снежки научу играть!
- Чего? – недобро прищурилась Жанна. – Я – законная королева Эвитана, - надменно вскинула она чернокудрую голову. – И всю жизнь прожила в его столице – Лютене.
И рассмеялась:
- А Лютенский дворец – гораздо севернее Илладэна. И это я научу играть в снежки всех зарвавшихся южных мальчишек. А вот северные курицы – действительно суровы.
2
- У меня нет выбора, Октавиан, - ровным голосом изрек Всеслав Словеонский. – Ваш отец не принял к сведению ни мои угрозы казнить вас, ни отправить к нему по частям.