— Всё будет хорошо, командир.
Шувалов ни как не мог привыкнуть к присутствию великого князя и
постоянно был скован и напряжен. Его смущала наша свободная манера
общения с ним. На восьмой день мы подошли к Эривани и встали
лагерем. Павел убыл в штаб начальника Армянской области,
генерал-майору Верникову И. М.
Вернулся Шувалов и привёз приказ, что сотне предстояло
выдвигаться к селению Аркалык, район Аргадана. Рядом с селением
находятся развалины старой крепости в которой стоит рота 17
пехотного батальона с одним орудием. Сутки назад туда выдвинулся
егерский батальон подполковника фон Мангера. Общее командование
поручено подполковнику Шувалову.
— Командование полагает, что наступление в этом районе крупными
отрядами маловероятно. Наличие егерского батальона и отдельной
сотни, подкреплённое двумя сотнями казаков, вполне достаточным.
Стоять предполагается до середины сентября. Единственное опасение у
командования вызывает тот момент, что отряды турков решат уходить
по долине к себе в Турцию.
К нам подошли пожилой армянин и совсем молодой юноша.
— Это проводники прикреплённые к нам.
— Здравствуйте, господин офицер. Меня зовут Армен Степанян, это
мой сын Ваган. Уважаемый Ашот просил передать вам, с пожеланием
здоровья, небольшой подарок.
Армен протянул небольшую сумку в которой лежали пакет с кофе и
медная турка с двумя кофейными чашками.
— Он очень обижается на то, что вы совсем забыли своего
друга.
— Вот шельма, всё знает — я усмехнулся — Спасибо Армен,
присаживайся, расскажи о том месте подробнее.
Шувалов с интересом наблюдал и слушал наш разговор
Место, где мы должны стоять заслоном с батальоном егерей,
находилось в четырёх переходах. По словам Армена долина, шириной
около двух верст, находилась в восьми верстах от границы с Турцией.
На той стороне располагались два селения населенные в основном
армянами и небольшим количеством турков. Ходили слухи, что Энвер
паша призвал башибузуков для нападения на Российскую территорию.
Появились беженцы армяне с сопредельной территории, рассказывая
ужасные случаи зверских расправ над армянами. Хуже нет башибузуков,
самые жестокие и злобные, особенно босняки и арнауты (боснийцы и
албанцы). Беженцы встречались всё чаще, они потерянные и какие-то
обреченные, брели по дороге. К вечеру третьего дня нас нагнал Павел
с десятком казаков сопровождения. Шувалов видя досаду на моём лице
поспешил успокоить.