-- …Это почти невозможно!.. – донеслось как-то до ближайших
бояр. Вольга от чего-то отчаивался.
-- Старайся лучше, -- невозмутимо отвечал ему Миробоич. – Я в
тебя верю. Тебе остаётся лишь подобрать нужный момент…
И сердитый взволнованный Вольга, хлебнув немного вина, снова
уходил в сторону опочивален, пока воистину загробное веселье
продолжалось – мертвецы выступали вместо шутов, выворачивая
акробатические фокусы, непозволительные для живых, или сражаясь
друг с другом – бояре и купцы делали ставки, постепенно забывая о
суеверных страхах.
Румяная служанка с большой задницей и узкой талией приглянулась
Миробоичу – после нескольких кружек вина ему даже показалось, что
она строила глазки. От этой атаки Камил уже не стал отказываться –
он ухватил девицу за талию и потащил куда-то за собой, под
шушуканье бояр, скрываемое музыкой. Не аристократка – это правда,
но Камилу было плевать. Как при жизни выражался Ларс: крестьянские
ножки ничуть не хуже королевских, а мужчинам от женщин требуются не
титулы, а титьки.
Девица посмеивалась и краснела, но сопротивлялась лишь для виду.
Камил зарывался носом в её кудри и не понимал, от чего пьянеет
больше. По пути к горячо растопленным баням им повстречались ещё
две служанки, не менее красивые и стройные: одна совсем молоденькая
и тоненькая, другая покрупнее и старше, но зато с опытом. Им
Миробоич приказал идти следом – настолько разыгрались его
аппетиты.
Девицы, когда осознали, чего от них хочет некромант, испугались.
У самых бань молоденькая задрожала своими коленками. Она вдруг
пустилась бежать.
-- Взять её, -- спокойно приказал Камил, и Железяки, гремя
доспехами, бросились следом. Крупная и большегрудая служанка не
осмелилась ни бежать, ни ответить отказом – побледнела и
растерялась. И лишь румяная служанка с большой задницей смеялась,
сбрасывая с себя одежды на входе в баню – она была не против
порезвиться с государем, и если верить словам, то он ей даже
нравился. Кудрявая всё лезла своими ручками к нему в штаны, но
Камил сначала дождался, пока Железяки притащат визжащую и рыдающую
служаночку.
Грубые мертвецы порвали ей платье. Бедняжка дрыгалась, будто ей
хотели отрезать голову, а не доставить удовольствие. Она попыталась
откусить лицо, когда Камил задрал ей платье, поэтому пришлось
перетянуть ей рот тряпьём. Слёзы хлынули по щекам девицы, а глаза
постепенно тускнели, смиряясь с участью – показалось даже, что она
стала наслаждаться, распростёртая под пахнущим могилами
некромантом.