И хоть у Камила имелось теперь всего сто тридцать пять мёртвых
конников – эти конники представляли собой большую силу. Про себя
Камил называл этих конников – Мёртвой Гвардией. Так оно и было –
элита среди мертвецов. В Гвардию он набирал лишь самых сильных и
искусных при жизни воинов. Становясь мертвецами они делались ещё
сильней. Этих воинов он заковывал в отборную трофейную броню так
плотно, что врагам было сложно её потом пробить. В то же время
мертвецы не сковывались в движениях и не уставали – они были
способны носить тяжести на себе без всяких на то жалоб.
Мёртвая Гвардия внесла наибольший вклад в ночное сражение, даже
несмотря на то, что она была в пять раз меньше гвардии Цветана – её
никто не смог остановить, и она пробилась в лагерь, легко проломив
вражеский строй. К тому же мертвецам не требовались факела. И этот
успех выглядел особенно впечатляюще на фоне гвардии Цветана,
завязнувшей в монастырском войске из-за того, что и живые всадники
и живые лошади замедлялись, опасаясь напороться на выставленные в
их сторону копья. Мертвецы же были не умнее лесного пня. Живая
гвардия пробилась вперёд только потому, что мертвецы одновременно
зашли обороняющимся в спины.
-- И как раненные мертвецы могут вообще двигаться? – задался
вопросом осмелевший после пира Вираг, с которым Камил повстречался
в коридорах дворца на обратном пути. Мальчишку очень интересовала
внезапная и абсолютная победа Миробоича. – Ведь живые, даже легко
раненные, быстро слабеют и становятся негодны для сражений.
-- Нервы. Всё дело в них, -- ответил Камил. – Живые на самом
деле гораздо сильнее, чем они думают. Нервы ограничивают и скрывают
нашу силу, чтобы мы не навредили себе же. Боль сковывает мускулы
живых и не позволяет им бить во всю силу или быстро бежать.
Мертвецы же таким изъянам не подвержены.
-- И даже во мне есть эти скрытые силы? – удивился Вираг.
-- Они есть всех. Доводилось ли тебе в пылу драки не замечать
чужих ударов?
-- Я… я никогда не дрался.
Камил едва сдержал смешок. Они шагали по коридору к тронному
залу, сопровождаемые отрядом Железяк.
-- Тогда доводилось ли тебе, убегая от злой псины, перепрыгнуть
через высоченный забор? Или поднять невообразимую тяжесть, которая
тебя вдруг придавила?
-- Кажется, я понял, к чему вы клоните, -- сказал Вираг. – Страх
способен вытащить скрытые силы из нас?