– …Курам зерна насыпь, пока они едят, почисти курятник, потом собери яйца в эту корзину. Поставишь у входа, я, как освобожусь, отнесу на кухню. Сама пока туда не ходи – яйца по счёту сдавать надо. Мало ли…
О да! По прошлой жизни помню – туда, где царит учёт, пересчёт и сдача материальных ценностей под роспись, начинающих лучше не посылать. И не потому, что вороватые учётчики обязательно обманут новичка, а потому, что существует убеждение: «молодёжь учить надо».
Почистила корытца от насыпавшейся соломы и снега, обмела пространство вокруг кормушек, насыпала корма и открыла дверь в курятник. С клёкотом и квохтаньем несушки выскочили из сумрака сарая и суетливой толпой бросились к еде. Петух – хозяин шумного гарема – взлетел на стоявший вертикально чурбачок и заголосил, объявляя миру, что он есть.
Работа в птичнике была несложной, и управилась я с ней быстро. Поставила корзинку с тремя десятками яиц, как и было приказано, у входа, и пошла к козлятам.
Козы животинки хоть и полезные, но шебутные и хулиганистые. Причём такой характер проявляют с младых копытц до последнего дня, независимо от половой принадлежности. Оборвать верёвку или выдернуть вбитый в землю колышек, чтобы удрать с лужайки, определённой для выпаса, и забраться в ближайший огород, дабы разорить грядки, кажется, было смыслом жизни скотинки.
Но выросшая рядом с козами, я их любила, как любят неудобных, но привычных старых друзей, – иной раз прибить хочется, но, понимая, что их не изменить, терпишь. Кажется, именно эти мысли промелькнули в сознании, когда я вошла в отделение хлева, где размещались новорождённые козлята.
– Козлятушки-ребятушки, отопритеся-отворитеся! Ваша мать пришла, молочка принесла, – неожиданно для самой себя пропела я строчку песенки из мультика, знакомого с детства.
Не думаю, что козлята поняли мои слова, но, услышав голос, зашебуршились, застучали копытцами по деревянному настилу. Проголодались, должно быть…
– Смотри-ка, как ты им припеваешь, – засмеялась Табея. – Откуда такой напев знаешь?
– Няня перед сном часто сказку рассказывала о козе и её козлятах, – улыбнулась я доброй женщине. И, кивнув на нетерпеливо топочущих детёнышей, спросила: – Их кормить не пора?
Потом мы укрепляли в держателях рожки с подогретым молоком и пристраивали к ним непривычных к такому кормлению козлят; убирали и мыли поильники и чумазые мордочки; сгоняли непослушных деток в угол, чтобы прибрать в стойле. Хлопот было много.