– Ух ты! – выдохнула я, не сдержавшись. – Настоящий хирургический набор!
– Ты уже видела такой? – брови игуменьи удивлённо вскинулись к низкой головной повязке.
– Не совсем такой, но видела, – призналась я.
– Можешь для своей операции взять скальпель, – настоятельница милостиво кивнула на инструменты. – Им удобнее будет кожу надрезать, чем иглой царапать. И вот ещё…
Из того же ларца был выужен небольшой флакончик и поставлен рядом с инструментами.
– Это спиртус. Он намного лучше очистит кожу, чем твоя настойка. Пользуйся бережливо, средство дорогое, – строго предупредила меня главная монахиня и выжидательно уставилась на меня. – Можешь начинать.
Легко сказать. Мало что никогда я такого не делала, так ещё и под испытующим взглядом строгой начальницы. Руки невольно задрожали.
– Тебе помочь? – спросила Табея, не проронившая до этого ни одного слова.
– Если можно, – облегчённо выдохнула я и стала говорить ей, что и зачем делать.
У скотницы получалось всё легко, словно она занималась вариоляциями много лет. Разве что чуть помедлила, прежде чем сделать мне надрез на коже, но я шёпотом подбодрила её:
– Смелее. Нужна всего лишь неглубокая царапинка.
И тут же увидела на своём плече короткую дорожку из капелек капиллярной крови – даже боли не почувствовала. Без спросу взяла из чехла пинцет, подхватила подготовленную коросту и смело провела ею по ранке.
– Вот и всё, – протирая инструменты тряпочкой, смоченной в спирте, подвела итог операции. – К вечеру может немного температура подняться, потом ранка слегка загноится, поболит, но через неделю всё пройдёт. После этого оспа для меня будет не страшна.
– Ну-ну, посмотрим, – пряча инструменты и флакон со спиртом в ларец, грустно улыбнулась игуменья. – Мне будет жаль, если ты окажешься неправа.
Но у меня всё получилось! Настоятельница в течение двух недель лично наблюдала за моим самочувствием, но поняв, что я не собираюсь болеть и тем более умирать, вызвала меня для серьёзного разговора.
– Скажи, ты уверена, что эта операция помогает всем?
– Да, матушка-настоятельница. Уверена.
– Хорошо… Тогда завтра пойдём в лечебницу нашу, и я сама буду помогать тебе делать вариоляции сёстрам, ухаживающим за больными. Случись что, их первых зараза накроет.
И ещё две недели мы с игуменьей занимались прививками. В лечебнице делали всем поголовно, а остальным сёстрам — по желанию. Но прежде мне пришлось несколько раз во время общего завтрака рассказывать всем о пользе проводимой процедуры. Кто-то поверил с первого раза, кто-то согласился на прививку, послушав меня три или четыре раза. Были и такие, кого моя презентация не проняла. Как ни странно, но среди последних была и сама игуменья.