— Ты?.. — недоумённо произнёс я.
— Что, не ожидал, что могу быть девственницей? — смущаясь,
сказала Лида и стала вытираться прихваченным полотенцем.
— Теперь мне тяжелее напомнить тебе обстоятельства, — сказал я,
вставая и отряхиваясь от песка. — Но у меня есть девушка.
— Скажи, ты бросишь Таню? — предельно серьёзно спросила
Лида.
— Пока не планировал, — ответил я честно и откровенно.
— То, что было, ничего не значит! — выпалила Лида, сгребла свою
одежду в охапку и ушла в сторону деревьев.
Оно и правильно, нас не должны видеть вместе. И без того
наверняка возникнет немало вопросов. Джентльмены о таких эпизодах
своей жизни не рассказывают, ну а фантазия молодежи — это их
проблема. Так что я планировал еще раз искупнуться, смыть холодной
водой наваждение, а уже после возвращаться на дачу Мальцевых.
— Ты! — на пляж разъярённым быком, как только Лида удалилась,
выбежал Матвей.
Он бежал на меня по склону, что ускоряло движение парня, но и не
давало ему полностью контролировать свои движения. Так что я легко
ушёл в сторону, выставляя ногу, Матвеев о нее споткнулся и
покатился кубарем вниз, остановившись только перед самой водой.
— Не учили, что подсматривать нехорошо? — строго, будто учитель,
спросил я.
Парень, несколько раз перекрутившись, остался лежать и, словно
ребёнок, а он, наверное, таковым и был, расплакался.
— Ну, успокойся! Мы уже взрослые люди, нужно принимать все
стойко. Одних любят, других бросают. Это закон жизни. Причём
бросают и тех, кого любят, — принялся я философствовать.
— Я для неё всё… всё готов, — всхлипывая, причитал Матвей.
— А ты поведи себя, как я — перестань быть для Лиды игрушкой.
Она собственница, так что обязательно обратит на тебя внимание, —
успокаивал я хнычущую детину.
— Но как после этого — после того, как у вас было… — не унимался
Матвей.
— У нас ничего не было! — жёстко сказал я. — Потом, о том, что
ты видел, говорить никому нельзя. И не по-пацански это —
подсматривать. Лида возненавидит, да и я запишусь тебе во
враги.
Матвей сел, вытянул ноги, посмотрел на порванные на коленках
джинсы.
— Сейчас так модно, с порванными джинсами, — сказал я, правда,
не зная точно, пришла ли уже мода на рванье.
— А ты что, считаешь, что ещё мне не враг? Что я смогу простить
тебе Лиду? — прекратив плакать, с нескрываемым любопытством
спрашивал Матвей.