— А я сегодня так счастлива, Толь! — сказала Таня, когда мы уже
собирались на выход.
— И я! — сказал я.
Прислушался к себе и понял, что абсолютно не слукавил.
— А как думаешь, есть шанс, что Настя и Стёпа будут вместе? Они
вчера как уходить собрались, даже держались за руки! — спросила
Таня, закрывая все свои прелести комбинацией.
— А тебя их разница в возрасте не пугает? — спросил я.
— А чего это должно меня пугать? Сами пусть решают. Да и как
говорится: любви все возрасты покорны, — сказала Таня, подумала и
решила добавить: — Я, конечно, с таким взрослым не стала бы.
Разница в возрасте в десять лет — это, наверное, много.
— Ты сама себе противоречишь, Танюш.
Я мысленно усмехнулся. Знала бы девочка, что сейчас в рыжей
голове находится разум далеко не мальчика, но мужа! Но нужно ли ей
это знать? Нет, о том, кто я есть на самом деле, знать не должен
абсолютно никто.
Ещё в первую неделю после своего пробуждения в новом теле я
много думал о том, что, может, всё-таки стоило бы прийти в контору,
каким-то образом набиться на встречу с самим Андроповым и выложить
ему всю подноготную, все свои знания, что япринес из будущего. Я
понимал, что при этом стану подопытным зверьком, что мозг мой будут
обследовать, а меня не выпустят за пределы больничной комнаты в
какой-нибудь загородной психиатрической больнице. Я задавался
вопросом: пошёл бы я на такое самопожертвование ради большой
великой цели? Признаться, до конца я так себе и не ответил.
Наверное, если бы знал точно, на все сто процентов, что моя жертва
не будет напрасной, то всё-таки пошел бы. Но никто не даст сто
процентов, тем более, что мне ли не знать, что в деле реформ и
судьбе Чубайсова очень видную роль сыграло КГБ. Так что же?
Открываться тем, кто все это устроил?
Я выбрал другой путь — длиннее, но вернее.
— Куда пойдём? — спросила Таня, заканчивая наводить красоту. —
Тьфу!
Девушка смачно плюнула в маленькую плоскую коробочку с тушью и
начала интенсивно размазывать щеточкой получающуюся чёрную жижу.
Тушь под стать городу. То есть, лучшая, как и сам Ленинград.
Тоже упущение Советского Союза. Чтобы все жили в мире и
созидании, прежде всего, нужно умаслить женщин. Будут довольны
женщины — и удовольствие от жизни, да и от милых дам, получат
мужчины. А советская косметическая промышленность в этом сильно
уступала загнивающему западу.