— Что значит, кажется? — спросил он.
А я осёкся, ведь только всего несколько людей знает о том, что я
не помню своего прошлого.
— Да это неважно. — ответил я. — Попробуй в следующий раз
хорошенечко прокричаться.
Он посмотрел на меня, как на рехнувшегося, но в глазах мелькнула
искра.
— Ладно, — нехотя согласился он. — Попробую. Но если горло
сорву, ты мне за зелья заплатишь.
— Договорились, — хмыкнул я, хлопнув его по плечу. — Только не
тушуйся. Эти твари тебя без раздумий разорвут. Не жалей их.
Мы наконец добрались до сердца червоточины. Воздух здесь гудел
от энергии, густой, как смола. Вокруг ядра собралась стая крупных
обезьян — орангутаны с длинными когтистыми лапами и клыкастыми
мордами, что скалились, будто чуяли добычу. Во главе стояла
громадина — горилла, закованная в костяную броню. Наросты покрывали
её морду, локти, колени, а грудь и живот были закрыты костяными
пластинами. Аура гориллы отливала синим в истинном зрении. А вот и
альфа. С виду серьёзная тварь.
— С альфой справишься, Дима? — спросил я, прищурившись.
— Постараюсь, — ответил он, и в его голосе звенела такая
решимость, что я невольно усмехнулся.
— Поддержать или сам? — уточнил я, держа руку на револьвере.
— Сам попробую, — сказал он, но добавил тише: — Ну лучше
подстрахуй. Давно с такими не бился, как ты заметил.
— Подстрахую, — кивнул я серьёзно, не позволяя себе даже тени
улыбки. Доверие между нами было хрупким, и я не хотел его
рушить.
Дмитрий двинулся вперёд, его меч сверкал в руке, а шаги были
твёрдыми и уверенными. Я же искоса глянул на Ласку. Она заняла
охотничью стойку на моём предплечье, ушки напряжённо дрожали, а
глаза горели, будто она готова была рвануть в бой следом за
Димой.
— В чём твой секрет, разбойница? — пробормотал я.
Она дёрнула ухом, будто услышала, стрельнула взглядом и снова
уставилась на Дмитрия, который приближался к стае.
Пылаев действовал уверенно. Револьвер в его руке посылал пули
раз за разом, и пятёрка орангутанов рухнула, не успев даже
зарычать. Основная стая зашевелилась, но альфа пока держалась,
наблюдая. Она была громоздкой, бронированной, чистый силовик. Если
зазеваешься, такая одним ударом кости переломает, даже одарённому.
Но Дима знал, что делает. По крайней мере, я на это надеялся. Если
что, я его вытащу.
Гориллоподобная Альфа, похоже, устала смотреть, как её стаю
вырезают. Она взревела так, что уши заложило, забарабанила по
бронированной груди и рванула на Дмитрия, подобно лавине. Трава
из-под её лап вылетала крупными комьями. Дмитрий едва успел
увернуться — когти просвистели у самого плеча. Извернувшись, он
контратаковал, резанув мечом по лапе, но клинок лишь скользнул по
толстой шерсти, не оставив и царапины. Дмитрий выстрелил дважды, в
бок и спину, но пули отскочили от брони, как от камня. Я видел, что
его движения остаются чёткими — похоже, что школа фехтования у
Пылаевых была на уровне, — но терпение таяло. Альфа была не просто
сильной — она была быстрее и злее всех тварей, с которыми мы
столкнулись в этой червоточине.